Тень рыцаря

де Кастелл Себастьян

Святые угодники. Они подвергают одиннадцатилетнего мальчишку этой пытке снова и снова? Да он от страха умрет.

– Сэр Тужан, передайте, что я дам ему что угодно, – начал герцог, – всё, что ему угодно, если он…

Сэр Тужан ответил громким, почти раздраженным голосом:

– Ему ничего не нужно, ваша светлость! Только вы!

– Каким образом? – спросил я.

Рыцарь поглядел на меня сквозь прорези.

– Что?

– Каким образом? Каким образом герцог должен туда спуститься?

Если

убийце нужен Джиллард, то ему рано или поздно придется открыть дверь, и это наша единственная возможность.

– Он говорит, что герцог должен стоять по ту сторону двери, где и стоит, и его должны поддерживать двое. А затем… – Он немного помолчал. – Затем герцог должен взять кинжал и перерезать себе горло, и пусть кровь просочится под дверь. Тут двадцать семь ступенек. Когда кровь добежит до самого низа, он отпустит мальчишку.

Двадцать семь ступенек, каждая в фут высотой. Сколько крови может потерять человек и остаться в живых? Я поглядел на Кеста, но тот покачал головой.

– И каким образом убийца собирается выбраться отсюда? – спросил он.

Глаза сэра Тужана забегали.

– Не думаю, что он собирается это делать. Он говорит, что у него всего одна миссия – убить герцога Рижуйского. Для завершения миссии ему нет нужды выбираться отсюда.

Нет более совершенной ловушки для врага, чем та, в которой ты сам готов умереть. Мы не сможем победить, если не найдем пропавший ключ.

Я повернулся к Джилларду и прошептал:

– Умоляйте.

– Что?

– Умоляйте его. Просите пощады так громко, как можете, как человек, сошедший с ума от горя. Просите пощадить Томмера. Сейчас же!

Джиллард поглядел на меня, поджав губы, но тут же открыл рот и взвыл:

– Пощадите! Пощадите моего сына, прошу вас, умоляю, он всего лишь ребенок, невинное дитя, он не виноват в моих преступлениях. Я дам вам все что угодно, все, что вы попросите, только позвольте мне заключить его в объятия еще раз!

Герцог кричал, плакал, выл, а я приник к прорезям в двери.

– Сэр Тужан, – яростно прошептал я. – Есть два ключа. Два. Один украл Томмер, второй был у охранника.

– Охранник мертв, – ответил он. – Думаю… думаю, оба ключа у убийцы.

– Значит, вам нужно найти способ украсть у него ключ.

– Я не могу, – простонал сэр Тужан. – Он… Вы что, не понимаете? Это же не человек, он…

– Послушайте, сэр Тужан, когда вы были мальчишкой, вы же мечтали стать героем? – Я подождал, но ответа не последовало. Джиллард продолжал выкрикивать мольбы, сэр Тужан стонал. – Отвечайте! Вы мечтали стать героем?

– Я… Да, сударь. Я хотел стать рыцарем, как те…

– Это были лишь легенды, сэр Тужан. Просто истории. А это реальная жизнь. И нам нужен герой. Пришло время для того, чтобы сердце воина, непреклонное и бешеное, начало

гнать по жилам кровь и железо. Не доспехи и клинок сделаны из стали, а вы, сэр Тужан. Ваш час пришел. Мальчик, которым вы когда-то были, требует, чтобы вы наконец-то стали героем. Достаньте ключ!

Рыцарь издал звук, похожий на приглушенное рыдание вперемешку со смехом, веревка натянулась, и сэр Тужан шаг за шагом исчез во тьме.

Герцог Джиллард закачался, и Пэррик поддержал его, не дав упасть.

– Ваша светлость?

– Я… я в порядке, – сказал он. – Это всё из-за криков. – Он обратился ко мне: – Что это за пыль? Я ничего о ней не знаю. Что чувствует мой сын? Что ему приходится выносить?

Что может чувствовать мальчик, угодивший в ловушку, один на один с убийцей? Словно он попал в ад, подумал я. Томмер на своей шкуре ощутил, каково это: пройти через сотню преисподних.

Глава тридцатая

Подземелье

Несколько часов я просидел на пыльном каменном полу под черной дверью, которая отделяла меня от Томмера. Я почти не общался с ним – знал лишь, что он любил трубадура Бала Армидора и что, когда я призвал людей стать присяжными на Рижуйском валуне, он тоже взял монету и тем самым спас не только меня, но и Алину.

Я не могу сломать тебя, молча обратился я к двери. Не могу ни расплавить тебя, ни просверлить, ни выбить. Как такая мелочь, как ключ, может открыть тебя?

Герцог Джиллард сидел в нескольких футах от меня и наблюдал за мной. Остальные вернулись в коридор пошире, чтобы обсудить более сложные и менее осуществимые способы спасения Томмера.

– Нет никакой надежды? – спросил Джиллард. – Я построил темницу для врагов, из которой невозможно убежать, и теперь они уловили в нее душу мою.

Выход есть. Должен быть.

Колокольный звон эхом заметался по темнице, отражаясь от стен; высота звука слегка менялась, пока он не превратился в пугающий хор.

– Четыре утра, – сказал Джиллард. – Как полагаешь, когда убийца вновь станет мучить Томмера своей адской пылью?

Глаза его наполнились страданием: он вполне осознавал свою вину в том, что произошло. Герцог поглядел на прорези в двери.

– В первый день, когда Томмера схватили, я привел колдуна. Очень дорогого. Говорили, что это он произнес заклинание и разрушил стены замка в Невилле.

– И что он сказал?

Джиллард хрипло рассмеялся.

– Сказал, что если я хочу разрушить стены дворца, то за определенную плату он за это возьмется.

– Но не дверь?

– Железо, – объяснил герцог. – Все дело в нем. Оно ослабляет силы, которые насылает колдун.

– Как это вообще работает? – спросил я, не ожидая ответа. Ненавижу магию.