Тень рыцаря
Шрифт:
– Что ж, это всё облегчает…
– Но не сегодня, не сейчас. Ваша смерть будет последней каплей, которая потопит страну. Если тот, кто убил герцога Исолта и герцога Росета, доберется до вас, то гражданская война и ваша милая дочурка Трин ввергнут нас в такой ад, который никому и не снился.
Джиллард засмеялся, и на этот раз смех его показался искренним.
– Трин? Это она поставила тебя на колени передо мной? Ты блефуешь, шкурник. Трин завладела армией своей матери, обладая лишь малой толикой ее коварства, – несомненно, она здорово повеселится, бегая по северу страны
– Ваши речи чересчур смелы для человека, только что потерявшего рыцаря-командора и армию в двести человек, ваша светлость, – заметил Кест и с искренней заинтересованностью спросил: – Кто же теперь возглавит ваших воинов, когда нападет Трин?
– Жалкие предатели – это та цена, которую мне приходится платить за свое положение. – Герцог откинулся на спинку и махнул рукой. – Кроме того, ты и твой приятель-шкурник только что решили эту проблему.
– Каким образом? – спросил я.
– Разве Уинноу, одна из ваших плащеносцев, не убила герцога Араморского? Исолту никогда не нравилась моя идея охранять границы совместно, но теперь там новый регент – как его, сэр Шуран? Ему понадобится моя поддержка, если он надеется удержать Арамор от аристократов, которые хотят разорвать герцогство на куски, чтобы править самолично. Вообще-то я уже отправил послов, чтобы одолжить у Шурана тысячу его лучших рыцарей.
Но в надменном тоне Джилларда проскальзывала неуверенность: что-то еще таилось под напускным злорадством.
– Кажется, вы всё заранее продумали, – сказал я. – Так почему же вы напуганы, ваша светлость?
– Напуган? Думаешь, я боюсь, шкурник? – Он засмеялся. – Что меня убьют? Мои рыцари, включая сэра Джайрна – простите, конечно же, плащеносца Пэррика, – уже поймали преступника. Конечно, нужно признать, меня огорчило то, что мои отношения с дашини расстроились, после того как ты убил двоих.
Я посмотрел на Пэррика.
– Ты поймал дашини? Живьем? Но как?
– Благодаря удаче и ценой жизней десяти рыцарей. Он не смог выбраться из-под веса мертвых тел в доспехах, и мне удалось его вырубить. – Увидев мой скептический взгляд, он добавил: – Я ударил его рукоятью клинка в голову.
– И сейчас он сидит в темнице?
– Конечно, – ответил Шивалль. – В которой и ты вскоре окажешься. Вот я и поймал тебя, надменный ублюдок.
– Не думаю, – ответил я.
– Что ты имеешь в виду? – спросил Джиллард.
Даже то, что он задал сейчас вопрос, подтвердило мою правоту.
– Если убийца пойман и все нормально, то почему вы нас сразу не арестовали? Зачем нужно было играть в шарады? Потому что вы все еще боитесь, ваша светлость. Думаю, вы знаете, что будет еще одно нападение.
Джиллард спустился с трона и мельком взглянул на Шивалля, прежде чем обратиться ко мне:
– Тогда почему ты не рассказываешь, каким образом они собираются убить меня после того, как первая попытка провалилась? Оглянись, Фалькио валь Монд. Я правлю самым защищенным городом в мире. Мы находимся во
Конечно же, он был прав. Из всех герцогов Тристии Джилларда убить сложнее всего. Но если они собирались ввергнуть страну в хаос, то именно Джиллард стал бы следующей целью, и если уж его решили уничтожить, то они будут продолжать подсылать к нему убийц. Всю дорогу от Гарниоля я спрашивал себя, каким образом они смогут подобраться к нему, и находил лишь один ответ.
– Ваш сын, – сказал я. – Томмер. Они найдут способ похитить его, заставят вас выйти ему на помощь и, когда вы это сделаете, вас убьют.
Лицо герцога вдруг вытянулось и застыло, я почти физически чувствовал исходящую от него тревогу. И что-то еще. Отчаянье.
Он что-то скрывает: видимо, это уже произошло.
– И что случится с Томмером, – сказал герцог, и я услышал, как он пытается придать голосу дерзости, – во время этого предполагаемого похищения, если я сдамся?
Я подумал о семье Исолта: его супруге, двух сыновьях и маленькой дочке, которая рисовала щенков в надежде, что отец подарит ей собаку.
– Мне жаль, ваша светлость. Они его тоже убьют. Если я прав… Понимаю, если вы не захотите мне поверить…
– Я тебе верю, – очень тихо сказал Джиллард. – Верю всему.
Плечи его вдруг поникли, и он весь словно сдулся. Как будто актер сошел со сцены не в силах больше продолжать представление.
– Они уже схватили Томмера, не так ли?
И снова Джиллард бросил взгляд на Шивалля, прежде чем повернуться ко мне.
– Да, будь ты проклят. Единственная причина, по которой я тебе поверил и тебя еще не вздернули на яблоне в моем саду, в том, что два дня назад мой сын, единственный человек на свете, которого я люблю, был похищен.
Кровь прилила к лицу Пэррика, и я подумал, что он тотчас же кинется на Джилларда.
– Почему рыцарям об этом не сообщили? – настойчиво спросил он. – Мы должны попытаться разыскать его! Ему, черт побери, всего лишь одиннадцать лет! Он не сможет…
– Вам не сообщили, – сказал Джиллард, – потому что мы точно знаем, где он.
– Где? Я соберу своих людей…
– В этот самый миг Томмер сидит в пятидесяти футах под нами, и убийца приставил клинок к его горлу.
– Он здесь? – спросил я. – В вашей темнице? Но как…
– Томмер сказал, что хочет своими глазами увидеть убийцу-дашини. Он слышал легенды… Увидеть живого дашини – это же такое приключение! Конечно же, я ему отказал. К нижнему уровню темницы есть лишь два ключа: один у охранника, второй в сейфе в моих покоях. Томмер пробрался туда и выкрал мой ключ.
– А как же рыцари, которые его охраняли? – рассвирепев, спросил Пэррик. – Они же должны были находиться с ним постоянно.
– Находились. Он убедил их сопровождать его в темницу, чтобы защитить. Он хороший мальчишка, но не всегда послушный. – Голос у герцога перехватило, и я понял, насколько ему больно. При всей моей нелюбви к герцогу я понимал, что Томмер единственный, о ком он на самом деле заботился.