Тень рыцаря

де Кастелл Себастьян

Голова рыцаря-капитана Геридоса пролетела по воздуху, шлепнулась на пол – раз, другой, третий, – а потом откатилась к самым дверям.

– Вот дерьмо, – выругался Брасти.

Я слышал, как выдохнул стоявший рядом Кест, и повернулся, чтобы посмотреть на него. Он быстро моргал, словно просматривал то, что произошло, снова и снова.

– Он лучше, чем хочет казаться, – наконец выговорил Кест. – Теперь мне понадобилось бы девятнадцать ударов.

– Только если тебе придется снова драться с ним, – сказал я. – Будем надеяться, что этого не случится.

Сэр

Шуран вернул клинок в ножны.

– Кто-нибудь еще желает моей смерти? – негромко, почти шепотом спросил он собравшихся рыцарей.

Ответа не последовало.

– Я спросил, кто-нибудь еще хочет бросить мне вызов? – Он ударил кулаком в тяжелой перчатке по стоявшей рядом квадратной колонне. – Я – рыцарь-командор Арамора, – сказал он совсем другим голосом, чем прежде, – зычно, уверенно, властно. – Если среди вас есть те, кто хочет, чтобы я оставил свое место, говорите сейчас. Даю вам лишь один-единственный шанс. Я сейчас положу свой клинок, и вы, если пожелаете, можете даже заковать меня в железо. Если считаете, что кто-то другой сможет лучше руководить вами в темные дни, которые нас ожидают, скажите об этом.

Никто не осмелился произнести ни слова.

– Думайте, – повторил он, – ибо если я останусь рыцарем-командором Арамора, то это последний, самый последний раз, когда я позволю кому-либо подобную глупость. Следующего, кто усомнится в моей чести или звании или попытается напасть на меня, я разрублю пополам и отправлю одну половину на север, а другую на юг, в разные концы мира.

Он прошел вдоль строя рыцарей и священнослужителей.

– Что ж, я жду вашего ответа. Считаете ли вы меня командующим рыцарей Арамора?

– Так точно, рыцарь-командор, – сказали они как один.

Мне казалось, что они выкрикнули эти слова громко, как только могли, но сэр Шуран этим не удовлетворился.

– Я спросил, считаете ли вы меня своим командующим?

– Так точно, рыцарь-командор! – выкрикнули они.

– Как я уже говорил сэру Геридосу, я плохо слышу. Говорите громче, если хотите, чтобы я услышал.

– Так точно, рыцарь-командор!

От их рева зазвенели клинки и щиты, висевшие на стенах. Они продолжали выкрикивать его звание, словно по залу прокатывались раскаты грома. Шуран полностью изменил ситуацию в свою пользу, и воины, которые еще несколько минут назад собирались его предать, стали верны ему вдвое больше, чем прежде. Он теперь не просто командовал рыцарями Арамора. Он ими правил.

Шуран повернулся к священнослужителям.

– Составьте послание ко всем маркграфам и лордам. Но не отправляйте, пока я лично не прочитаю его. Рыцари, приготовьте охрану дворца и все остальные отряды. Никто не может покинуть это место без моего личного разрешения. Я не хочу, чтобы слухи распространились прежде, чем я буду готов. Да, и похороните сэра Геридоса со всеми почестями.

– Но, сударь, – сказал священник. – что нам делать с герцогом и его семьей? Мы же должны подготовить их к похоронам.

– Нет, – отрезал Шуран. – Сделайте все необходимые

приготовления, но тела пока оставьте здесь. Мне понадобится день, чтобы разобраться, что произошло.

– А они? – спросил священнослужитель, показывая на нас.

– Плащеносцы? – Шуран обернулся. – Они знают, как поступать в таких случаях. Они помогут мне сложить воедино все детали произошедшего. Если я получу то, что мне от них нужно, они, в свою очередь, обретут благодарность всего Арамора.

Он посмотрел на каждого из нас.

– А нет, так я их сам убью.

Глава шестнадцатая

Расследование

– Девочка умерла первой, – сказал я Кесту, который вместе со мной осматривал тела.

Брасти глядел в окно, выходящее на восточную сторону: к подобной работе он питал отвращение. Насилие, особенно убийство, вносит хаос, не поддающийся объяснению и изматывающий душу. Даже мне пришлось на несколько секунд отвернуться от лица Аветты. Она была младше Алины, с более мягкими чертами лица, но бессознательно я продолжал видеть в девочке, лежавшей на холодном полу тронного зала, Алину. Посмотри на нее, сказал я себе. Ты не поможешь Аветте, делая вид, что она не умерла.

Плащеносцы должны были научиться различать раны, разрывы ткани и следы на полу. Нельзя добиться правосудия, пока преступление не будет раскрыто.

– Откуда вам это известно? – спросил Шуран; его гулкий голос эхом разносился в опустевшем зале. Облаченные в металл рыцари и священнослужителям в шелковых одеждах наставляли перепуганных и невыспавшихся слуг, расспрашивали их, так что в зале остались только мы трое и рыцарь-командор. И, конечно, усопшие.

– Вот, видите, когда ей перерезали горло, с этой стороны надавили сильнее. А еще у нее мелкие кровоподтеки на другой щеке. – Я показал пальцами, как могли быть нанесены увечья. – Они от руки того, кто ее схватил. Аветта находилась в спальне одна?

– С матерью: девочку иногда мучили кошмары… – Голос его угас.

– Убийца, скорее всего, держал ее вот так. – Кест выставил вперед левую руку, сжимая воображаемую голову девочки. – А теперь посмотрите на герцогиню Енеллу. Колотая рана на задней стороне шеи. Женщине приказали встать на колени, затем убийца затащил девочку за спину матери и, перерезав Аветте горло, вонзил клинок в шею матери.

– А что насчет мальчиков? – спросил Шуран.

Я передвинулся к Лукану, старшему из двух сыновей герцога.

– У него раны на руках, вот здесь, видите? Не только на внешней стороне предплечий, где обычно бывают порезы, если человек пытается прикрыть лицо, – я поднял его руку и показал две глубокие раны, – но еще вот здесь на ладони, словно он пытался схватить руку, вооруженную клинком. Он дрался за свою жизнь.

– Наверное, они погибли первыми, – предположил Шуран.

– Обратите внимание, насколько эти раны глубокие и рваные, – заметил я. – Лукан был сорванцом?

– Нет, – ответил Шуран. – Он усердно учился.