Тень рыцаря
Шрифт:
– Чтобы получить столько глубоких ран, он должен был броситься на убийцу, как безумный, подойти к нему совсем близко. Даже если он не видел, как убивали его мать и сестру, он обнаружил их тела.
Шуран посмотрел на нас с Кестом округлившимися глазами. Это выражение я много раз видел на лицах людей, особенно рыцарей. Большинство живут в мире простых понятий: честь и бесчестие, правильно и неправильно, жизнь и смерть. Они очень удивляются, когда начинают видеть мир так же, как мы, – как осколки истории,
С одной стороны, мне хотелось на этом остановиться, хотя требовалось доказать, что плащеносец не стал бы убийцей. Одно дело – видеть мертвого ребенка, и совсем другое – заставлять себя шаг за шагом представлять, как это произошло. Плохое занятие, жестокое. Даже, может, извращенное.
Когда-то я сказал об этом королю, в одну из многочисленных ночей, когда мы исследовали тела погибших мужчин, женщин и детей, об обстоятельствах смерти которых мы уже знали от свидетелей.
– Они мертвы, – сказал я. – Пусть покоятся с миром.
Король повернулся ко мне, посмотрел, как обычно, изучающим взглядом, словно подозревал и меня в чем-то.
– Убитый человек не может упокоиться, Фалькио. Он может послужить либо живым, указав на своего убийцу, либо убийце, скрыв его личность. Что ты выберешь?
– Фалькио, мы продолжаем? – спросил Шуран, рассеяв мои воспоминания.
В его взгляде я заметил тошнотворный интерес к происходящему. Он подошел к младшему мальчику.
– Расскажите мне о Патрине.
– Думаю, он был последним.
– Почему вы так считаете?
– Убийца начал бы с более опасного противника. Лукан старше и выше, поэтому его зарезали первым. Думаю… – Мне пришлось сделать паузу. Извращенная логика убийства застряла у меня горле. – Думаю, что Патрин видел, как убили его мать и старшего брата.
– Откуда вы знаете?
– Наверняка не знаю, но взгляните сюда. У него только одна рана – удар в сердце, такой же, как у его отца.
Я стянул зеленую ткань до колен мальчика. На ночной рубашке около паха расплылось темное пятно.
– Он обмочился, – заметил Шуран без осуждения или сочувствия в голосе.
– Парнишка ужаснулся увиденному, – сказал я, защищая погибшего.
Рыцарь-командор поднялся и подошел к телу герцога Исолта.
– И вы совершенно уверены, что герцог умер последним? С чего такая уверенность?
– По двум причинам, – ответил я, накрыв мальчика и подойдя к Шурану. – Во-первых, убийца явно хотел убить всю семью. Герцога охраняют лучше, а это значит, риск того, что тело быстро обнаружат и поднимут тревогу, очень велик.
– А вторая причина?
– Посмотрите на его лицо.
Сэр Шуран вглядывался в лицо человека, которому он был обязан всем.
– Он обезумел, –
Иногда мертвые говорят с нами таким простым языком, что и слова не нужны, подумал я.
– Это лицо человека, которому только что сказали, что всю его семью убили.
Сэр Шуран оставил тела и подошел к трону, поглядел так, словно ждал, что на него вот-вот поднимется герцог.
– Теперь вы расскажете мне, как это могло произойти, Фалькио? Почему эта женщина, Уинноу, совершила такое?
– Она бы такого не сделала, – ответил я. Этот разговор мы оставили на самый конец. Отчего-то казалось важным сначала рассказать историю остальных усопших, о которых скоро забудут, как только в Араморе начнется борьба за власть.
Он повернулся ко мне.
– Я понимаю, что вы не хотите думать плохо о своей соратнице, но она здесь. Это ее клинок отнял жизнь герцога.
Частично это было правдой. Уинноу всегда дралась палашом с клинком, который слегка расширялся у наточенного острия. Удар в сердце Исолта был нанесен именно им.
– Возможно, семья герцога была убита другим оружием, – начал Кест.
– Их всех убили палашом, – сказал Шуран.
– Да, но это мог быть не ее клинок. Такие раны можно было нанести любым клинком с широким лезвием.
– Включая и ее, – настоятельно добавил Шуран.
Кест кивнул.
– Простите меня, но тогда, похоже, мы нашли убийцу.
Прежде чем я успел ответить, двери в тронный зал распахнулись. Рыцарь с темными волосами с густой проседью втащил пожилую женщину в грязном фартуке и с убранными назад волосами.
– Что такое, сэр Чандис? – спросил Шуран.
Сэр Чандис подтащил женщину к телу Уинноу.
– Это она?
Старуха увидела шесть трупов и зажмурилась.
– Это она? – требовательно спросил Чандис, тряся ее.
– Ага, она, – заплакала старуха. – Она это.
– Что тут происходит? – спросил я. – Кто вы?
– Я Виррина, рыцарь-командор, – ответила женщина, поглядев на сэра Шурана; меня он словно не заметила. – Главная стряпуха.
– Конечно, я помню тебя, Виррина, – мягко сказал Шуран. – Что ты хочешь рассказать нам о гибели герцога?
– Да ничего, сударь. Я ничего не знаю, только… Эта женщина… Тесса.
– Кто?
– Она имеет в виду убийцу, – сказал сэр Чандис. – Виррина сообщила одному из охранников, что пропала служанка. Ее описание соответствовало внешности женщины-плащеносца, поэтому я привел ее сюда, чтобы она взглянула на тело.
Виррина сжала руки у груди и беспрестанно трясла головой.
– Это она, рыцарь-командор, клянусь, хотя раньше я никогда не видела ее в такой одежде.
– Она знала герцога? – спросил Шуран.