Тень рыцаря

де Кастелл Себастьян

В самой деревне рыцари убивали менее показательно, но в больших масштабах. На улицах лежали мужчины и женщины, совсем маленькие дети и старики – горы трупов. Некоторые погибли от удара клинком в живот, другим отрубили головы. Нескольких человек затоптали лошадьми. И всех потом сожгли.

Треугольные крыши свалили на землю в проходах между домами и подожгли, а поверх накидали трупы. Плоть сгорала местами: некоторые части тела превратились в угли, другие розовели нетронутой кожей. Перед моим мысленным взором предстали убийцы: они заставили жителей

деревни обрушить крыши своих домов, чтобы потом сжечь их на кострах, разведенных собственными руками.

– Сколько человек? – спросил я у Кеста.

– Жителей? – Он оглядел горы трупов. – Думаю, около двухсот.

– Нет, сколько человек совершили это?

Кест посмотрел по сторонам.

– Видны отпечатки подков и следы сапог. Работали методично от улицы к улице, окружив деревню со всех сторон. Так что, наверное, человек тридцать-сорок.

– Это были рыцари? – спросил я.

Хотел бы я, чтобы такое сотворили разбойники: для убитых это ничего бы не изменило, а мне бы стало хоть немного легче.

Кест не разбрасывался словами почем зря, потому не ответил. На земле следы хорошо отпечатались – значит, это совершили люди в тяжелых доспехах. Любой сразу бы понял, что это сделали рыцари. Я проклял герцога Росета, как проклинал его все время, пока мы ехали сюда из дворца. Позади меня послышались всхлипывания, и на мгновение я даже понадеялся, что кто-то остался жив и сможет рассказать нам, что тут случилось, но это плакала Валиана. Слезы беспрерывно текли у нее по щекам, хотя она вытирала их снова и снова. В какой-то миг мне захотелось прикрикнуть, сказав, что от ее слез никакой пользы, но я вовремя понял, что она не отворачивается, а продолжает смотреть на погибших.

– Тебе не обязательно…

– Еще как обязательно, – произнесла Дариана голосом, не терпящим возражений. Она стояла в тени повешенного. Черные глаза горели, как угли. – Теперь мы живем в таком мире.

– Я не верю. Не верю…

– Фалькио, – схватил меня за плечо Кест. – Тебе нужно поговорить с Брасти.

– О чем?

Он показал на Брасти, который отошел в сторону и принялся стаскивать труп на землю. Когда я подошел, Брасти уже стоял на коленях и пытался пальцами разрыть землю в нескольких дюймах от огромной кучи тел.

– Хочешь прокопать поземный ход в Империю Шань? – спросил я как можно ласковей.

– Хочу похоронить их. Много времени не займет: я знаю, что мы не можем оставаться здесь надолго.

В этой куче лежало тридцать, может, сорок тел, их руки и ноги переплелись. Как и у других, кожа покрылась обгоревшей коркой. В деревне было несколько таких куч.

– Брасти, ты не сможешь их всех похоронить. Даже если мы найдем лопаты, нам потребуется несколько дней или даже недель, – мягко сказал я. – Мы не можем тут оставаться.

– Знаю, – ответил он и продолжил копать.

Я встал на колено и положил руку ему на плечо.

– Брасти, ничего не выйдет. Ты не сможешь выкопать могилу голыми руками.

– Смогу, вот увидишь.

Налетел

ветер и снова обдал меня тяжелым запахом горелых тел. Что-то зашелестело – я посмотрел наверх, боясь, что на нас сейчас свалится труп. И не смог отвести взгляд. Некоторые мертвецы отвернулись, словно страшились живых, другие же наблюдали за стараниями Брасти в молчаливом ужасе с широко открытыми глазами и ртами. Но больше всего меня удивило лицо одной женщины, искаженное яростью. Я узнал ее. Вера, подумал я. Крестьянка, возглавившая мятеж. В конце концов ее тоже бросили в кучу вместе с остальными.

Я вновь повернулся к Брасти и обратил внимание на его пальцы. Они кровоточили.

– Прекрати, – сказал я.

– Много времени не займет, Фалькио. Просто позволь мне…

– Прекрати. Ты должен остановиться. – Я схватил его за запястья и показал ему руки. Из пальцев текла кровь. – Смотри, что ты делаешь!

Он попытался освободиться.

– Мне не больно, Фалькио. Просто дай мне немного времени, и я всё сделаю сам.

Я решил, что он сходит с ума, но ни на лице, ни в голосе я не заметил признаков истерики – наоборот, казалось, что он действует, всё спокойно обдумав и взвесив.

– Ты повредишь себе пальцы, Брасти.

– Они мне не нужны, – сказал он и вырвался из захвата.

– Ты же лучник, болван. Ты не сможешь натянуть тетиву пальцами, ободранными до костей. – Я постарался говорить спокойно, чтобы при желании он мог мне возразить, сказав, что сможет и пальцами ног ее натянуть. Брасти любил, чтобы за ним оставалось последнее слово.

Но он просто продолжил копать. Затем пробормотал что-то, но я не расслышал.

– Что ты сказал? – спросил я.

– Я сказал, что стрела попадает в цель лишь в том случае, когда ее направляют куда нужно.

– Не понял. Брасти, перестань копать. Остановись, иначе я позову Кеста, и мы свяжем тебя, пока ты не придешь в себя.

Руки его перестали копать – он замер, напоминая вдовца, горюющего на могиле жены. Затем Брасти задышал все чаще и чаще, изо рта его вырывалось шипение и свист. Я испугался, что сейчас он потеряет сознание, и протянул руку к его плечу, но прежде, чем я успел дотронуться до него, он вскочил с колен и повернулся ко мне. Окровавленными руками схватил меня за грудки.

– Какая разница, лучник я или нет? Какая разница, попаду ли я, если я никогда не целюсь туда, куда надо? Кто заметит, если я прямо сейчас отрублю себе обе руки?

– Брасти, успокойся. Давай уедем отсюда и поговорим…

– Поговорим! – крикнул он. – Поговорим! Ты только это и делаешь, Фалькио! Говоришь, говоришь и говоришь, но никогда ничего толком не скажешь. Ты заставляешь нас носиться по стране, чтобы найти ответы на вопросы, которые никого, кроме тебя, не интересуют! Думаешь, кто-нибудь еще хочет знать, кто убил герцога, черт его побери, Исолта? Или кто убил герцога, черт его побери, Росета: те же самые люди или другие? Или хочет ли кто-то развязать войну между дворянами?