Тень рыцаря
Шрифт:
Я уже и раньше встречался с магией и ненавижу ее. Женщина хотела, чтобы я просил ее, нет, умолял сказать, кто она такая, и это вызывало во мне отвращение даже посильнее магии. «Она здесь не из-за вас, – сказал Кест. – Она пришла ко мне». И кто же мог прийти к Кесту, а не ко мне? Это первая подсказка. Я знаю, что ты такое, дамочка, а теперь я хочу знать, кто ты такая.
– Хотите, чтобы я пожалел тех, кто так сильно старался убить меня?
– Иногда нам всем нужно хоть немного жалости.
– Или милосердия? –
Она улыбнулась.
– Я часто думала, что в милосердии больше смысла, чем в жалости.
– Тогда я вас знаю, миледи, – сказал я.
– О! И как же меня зовут?
– Вас зовут Биргида.
Она сделала реверанс.
– Воистину я – Биргида. Распространенное имя, но все равно впечатляющая догадка. Ты и другие фокусы умеешь показывать, Фалькио?
– Вторая часть вашего имени не так распространена, миледи.
– Тогда назови его и яви свою мудрость целому миру.
– Святая Биргида, Наплакавшая реку. Вы – святая милосердия, как говорят люди.
Она засмеялась.
– Ах, значит, это правда, что я слышала о тебе. Ты и впрямь умен, Фалькио, первый кантор плащеносцев.
Я вдруг почувствовал, как сердце в груди разом переполнилось смехом, печалью, ожиданием и сожалением.
– Прекратите, – сердито сказал я.
– Я не могу ничего с этим сделать, Фалькио. Доблесть всегда тянется к состраданию, она приходит, когда ты признаёшь меня. – Святая коснулась моей щеки. – Я сожалею, что у меня не получается склонить тебя на свою сторону, когда мне это больше всего нужно.
– Зачем вам это?
Она не ответила на мой вопрос.
– Знаешь, где мы сейчас находимся?
Мы стояли на перекрестке. Главный тракт вел на север, другая дорога – с востока на запад.
– Кажется, в герцогстве Рижу.
Так и есть. А знаешь ли ты, что находится в конце этой дороги? – спросила она, показывая на восток. – Примерно в шестидесяти милях отсюда?
– Ничего важного, если учесть, что люди, которых мы преследуем, едут на север.
– Там находится городок, маленький, но красивый. Туда заезжают купцы, которые ждут разрешения на въезд в Рижу. – Глаза ее казались одновременно и юными, и древними. – Говорят, там приятно проводить время.
И вдруг пред моим мысленным взором предстало лицо с темными волосами и пухлыми губами, которые были созданы для улыбки. Эталия.
– Там Мерисо, – сказал я. – Вы говорите о Мерисо.
Она кивнула.
– Поэтому вы здесь?
– Я пришла к Кесту, а не к тебе. И все же разве не странно, что поиски привели тебя именно сюда, на этот перекресток? Ты не думаешь, что, может, это боги говорят с тобой?
– Нет. Боги говорят лишь с праведниками и богачами.
Она улыбнулась одними уголками рта.
– А святые?
– Я не слишком часто общался со святыми, миледи, но интуиция подсказывает мне, что они действуют
– Думаешь, я пытаюсь подтолкнуть тебя к Эталии? Не бойся, Фалькио: по мне, так лучше, чтобы ты держался от нее подальше.
– Вы знаете Эталию?
– Она дитя сострадания, – ответила Биргида. – Она тебя любит, но жестокость всегда побеждает сострадание.
– Довольно циничное высказывание для святой милосердия, – заметил я.
– Оно принадлежит женщине, которая пыталась обвенчать милосердие с жестокостью. В результате этого союза родилась еще большая жестокость.
И все-таки она склонила меня на свою сторону, ибо была так прекрасна, как воспоминание об идеальном поцелуе. Когда она говорила, во мне пробуждались самые светлые чувства, но я по опыту знал, что им не следует доверять.
– Я благодарен, что вы уделили время, чтобы напомнить мне о моей ничтожности, святая Биргида, но я пытаюсь остановить войну. Так что, если не возражаете, просто скажите то, что собирались, и я отправлюсь дальше.
– Я же говорила, я пришла не к тебе. – Она потрепала меня по щеке. – Но даже меня привлекает доблесть, поэтому я хотела лично встретиться с тобой.
– Вы пришли к Кесту, – сказал я, меняя тему на ту, в которой чувствовал себя более уверенно. – Почему?
Она убрала ладонь.
– Не нужно меня бояться, Фалькио.
– Обычно эта фраза меня не слишком ободряет. Лучше ответьте на вопрос.
Во взгляде мелькнуло раздражение – наверное, не оттого, что я нагрубил, а потому, что она поняла: грубостью я пытаюсь вывести ее из себя.
– Я пришла к Кесту, потому что он новичок в сонме святых и ему нужно было узнать кое-что важное – то, что должны знать все святые. Ему должен был рассказать об этом Кавейл, но их отношения оказались не слишком дружескими. Неподалеку от Арамора есть одно место, пристанище. Священнослужителю можно доверять. И именно там Кест может найти облегчение своим желаниями.
– Желаниям? Вы говорите о «горячке святого», чем бы это ни было? Он больше не нуждается в святилище, он контролирует недуг.
– Нет. Когда святой пытается сдержать ее, горячка жжет его изнутри. Когда он позволяет ей вырваться наружу, недуг лишь усиливается. Краснуха сожрет Кеста живьем. – Святая пошла по узкой тропинке на запад, а не на восток. – Идем. Мне нужно еще кое-что сказать тебе, но это не займет много времени.
Я пошел рядом, не говоря ни слова, твердо решив, что не буду умолять ее мне ответить. Больше ни у кого не стану просить ответов.
Она почувствовала мою решимость.
– Очень хорошо, Фалькио. Если кто-нибудь спросит, я скажу, что в течение всего разговора ты стойко держался. Но вот что тебе еще нужно знать. Кест взял в руки клинок ради тебя.