Тень рыцаря
Шрифт:
Дариана начертила в воздухе защитный знак.
– Она ведьма?
– Нет, – сказал Кест и спешился.
– Тогда что?
– Она здесь не из-за вас, – ответил Кест и медленно, осторожно зашагал к незнакомке. – Она пришла ко мне.
Когда Кест преодолел уже полпути до девушки, Валиана спросила:
– Что он имел в виду, сказав: «Она пришла ко мне»?
– Не знаю, – ответил я и повернулся к Брасти: – Держи лук наготове.
Брасти спешился и снял с седла Невоздержанность – самый длинный из трех луков, поставил колчан
– Когда назову ваше имя, протяните мне стрелу. Положите в открытую ладонь, опереньем ко мне, черными перьями слева.
– Чего-нибудь еще желаете, мастер лучник? – спросила Дариана.
– Да. Не загораживайте обзор.
Кест уже подошел к женщине – они разговаривали. С такого расстояния невозможно было услышать слов, но по тому, как они стояли, казалось… что они знакомы, возможно, даже близко.
– Думаешь, Кест ее знает?
Брасти фыркнул.
– Женщину? Разве это помогает в бою?
Девушка покачала головой, и Кест оживился: он принялся размахивать руками, как обычно делал, когда рассказывал о драке или планировал атаку. Женщина не шевелилась, словно наблюдала за волнами, омывающими берег.
Спустя пару минут Кест замолчал, но заговорила женщина. Я не слышал ни слова, но она произнесла долгую речь. А спустя миг Кест вдруг задрожал.
– Что она делает? – спросил я и обнажил вторую рапиру. – Брасти, можешь вогнать ей стрелу в ногу? С Кестом что-то не так.
Я пошел к ним, но Брасти дернул меня за плечо.
– Остановись, – сказал он. – Не думаю, что она ранила его.
– Тогда что с ним не так?
– Он плачет.
– Кест? Плачет?
Я не мог припомнить случая, чтобы Кест когда-нибудь плакал с тех пор, когда нам было по десять лет. Да и тогда он плакал лишь от того, от чего обычно ревут десятилетние мальчишки: когда падают в реку, или когда их бьют старшие и более сильные ребята. Ничего подобного не происходило за все эти долгие годы.
– Он возвращается, – сказал Брасти.
Кест шел к нам, двигаясь медленно и неуклюже, словно шагал по неизвестной ему земле.
– Что случилось? – спросил я, хватая его за плечо. – Эта женщина что-то сделала с тобой?
– Нет, ничего, – ответил он. Глаза его были красными и мутными, но он даже не пытался скрыть слез. – Она хочет поговорить с тобой.
– С кем? – спросила Дариана.
– С Фалькио. Она сказала, что ей нужно поговорить с Фалькио.
Я уже собирался пойти к ней – мне хотелось узнать, что происходит, – но Кест схватил меня за руку.
– Оставь рапиры.
– Почему?
Кест не отпустил мою руку, просто ждал, и отчего-то я не смог ему противиться.
– Почему? – снова спросил я, отдав ему оружие.
– Потому что иногда ты начинаешь гневаться, Фалькио, и я не хочу, чтобы ты натворил глупостей.
– Хорошо, – сказал я, раненный его словами.
Женщина на меня не смотрела – вернее, смотрела сквозь меня. Может,
– Здравствуйте, – сказал я, подходя к ней.
Она улыбнулась мне, и я чуть не упал на колени от ее красоты. Плащеносцы ни перед кем не кланяются, напомнил я себе.
– Здравствуй, Фалькио, – сказала она, протянув руку ладонью вниз. Я прильнул к ней и поцеловал. – Спасибо, что оставил рапиры. Знаю, как тебе без них тяжело.
Я отпустил ее руку.
– Человек моей профессии часто жалеет, когда остается безоружным.
– Возможно, – сказала она. – Но тот, кто повсюду носит с собой оружие, сам на себя навлекает такую судьбу.
Замечательно, подумал я, мало было мне хлопот с поэтами, теперь еще и с философами разбираться придется.
– Я пришел не для того, чтобы плясать с вами, миледи. Вы этого хотите?
Она ласково посмотрела на меня.
– Знаешь, оружие бы не помогло тебе в тот день. Даже если бы оно у тебя было, когда пришли те люди. Даже если бы у тебя было такое же оружие и мастерство, как сейчас, Алина все равно бы погибла, и ты тоже.
– Назовите…
– Тебе не нужно угрожать мне, Фалькио валь Монд.
– Я и не собирался…
Она подняла руку.
– Ты собирался сказать: «Назовите ее имя еще раз – и увидите, что с вами будет». Ты слишком часто угрожаешь людям, Фалькио, и делаешь это без всякой на то причины.
– Похоже, вы слишком хорошо меня знаете, миледи.
На этот раз голос ее зазвенел металлом:
– А ты меня, похоже, совсем плохо знаешь.
Я присмотрелся к ее чертам, стараясь не замечать красоту, которая так поразила меня, обратил внимание на форму носа и губ. Женщина может переменить платье и цвет волос, но изменить лица не может. Но чем пристальнее я разглядывал женщину в белом платье, тем больше убеждался, что никогда не видел ее раньше.
– Мы не встречались, – наконец выдавил я.
– Верно, но я звала тебя по имени много-много раз.
– Когда? Если мы никогда не встречались, то на что вы надеялись?
Она закрыла глаза и приложила к каждому из них палец, и в тот же миг женщина и дорога исчезли, а вместо них я увидел битвы, поединки, отчаянные злые драки. Я узнал всех своих прежних врагов, тех, кого я убил.
– В пылу схватки, – сказала она, – я взывала к тебе каждый раз в тот миг, когда ты уже победил, но еще не нанес последний удар.
Я почувствовал, как моя рапира прокалывает брюхо противника, как клинок перерезает ему горло.
– Зачем вы показываете мне все это? – спросил я.
– Ты же сказал, что не знаешь меня. Я хотела показать тебе почему.
– Потому что я побеждал? – сбитый с толку, раздраженно спросил я, понимая, что это важный момент, что бы ни случилось потом.
Она снова открыла глаза, и в них я увидел гнев.
– Потому что ты пренебрегаешь мной, когда я зову тебя.
– Я… – Мне хотелось сказать, что ее игры мне надоели.