Тень уходит последней
Шрифт:
– Виктор Юрьевич, - в телефонную трубку буркнул Синцов, - что-то от меня еще нужно? Не знаешь. А для чего же ты там сидишь, а?
– сорвался Николай.
– Все, я дежурство закончил, сегодня свободен. Три ошибки? Пейборода, это - спорный вопрос, ты их с корректоршей обсудил? Дура, говоришь? Давай я Ржавскому предложу вам с ней поменяться местами! А что? Ты посмотри, какие мастера по дизайну работают в партийной газете! И тысячи беспартийных она, как магнит, к себе притягивает, тираж ее растет, а у нас падает. Тираж падает!
– поставил ударение на последнем
– Что, наша газета это бронепоезд на запасном пути? А вот почему ее даже в туалет, чтобы подтираться не берут!
– и, бросив на телефонный аппарат трубку, наведя на своем столе маломальский порядок, Синцов вышел из кабинета и направился к выходу из редакции.
"Да, да, вот из-за таких бездарей вместо леса пустыни, вместо морей - болота", - уже в какой раз повторяя мысль, как-то высказанную в слух Ржавским, Николай ускорил свой шаг к остановке маршруток.
– 3 -
Пропустив несколько заполненных маршруток, Синцову повезло с третьей. И не только потому, что она была полупустой, а и потому, что удалось занять свое любимое место - в кабине водителя. Ехать в конец города - путь не близкий, около часу. А дорога всегда отвлекает. На ней идет такая же жизнь, борьба машин за свое место на полосе, скоростные гонки, смена одна за другой аварийных ситуаций.
– У вас телефон разрывается, - толкнул в бок Синцова водитель микроавтобуса.
– Да, да, извините, - вздрогнул Николай и вытащил из бокового кармана джинсовой куртки мобильник.
– Да, Эмилия! Хорошо, позвоню. Хорошо, хорошо.
"Вот упырь этот Пейборода, уже пожаловался Ржавскому. Ну..."
– Игорь Петрович, это я, Синцов!
– напрягся Николай, готовый выслушать новую порцию высказываний от своего редактора.
– Очень, очень хорошо, что это ты!
– голос у Ржавского был мягким, добреньким, что было предвестником бури.
– Ты так быстро убежал, что я не успел тебе главное сказать.
– Пейборода уже нажаловался!
– сорвался Синцов.
– Брось, вижу, что устал и тебе нужно отдохнуть после ночного дежурства. Три ошибки - это не десять. Но после того, что я сейчас тебе скажу, навряд ли спать захочется. Хи-хи-хи, - усмехнулся Ржавский.
– Дай мне номер своей карты, гонорар за две последние брошюры перечислю тебе, и зарплату, которую задолжал.
– Рассчитываетесь со мной, Игорь Петрович?
– Николай Иванович, вы такой взвинченный, что смотрю с вами без валидола сейчас говорить просто невозможно. Так, вам гонорар нужен с зарплатой или нет?
– Конечно, Игорь Петрович. Так, у Эмилии мой номер есть... А, понял, понял, все понял.
– удивился Синцов.
– Ждите, сейчас пришлю.
Нет, сейчас он ничего не видел впереди себя. Ни снующих автомобилей, ни красноглазых и зеленоглазых светофоров с перебегающими через дорогу пешеходами. И вот наконец-то раздалась с мобильника она, долгожданная трель соловья: пришло сообщение.
Синцов, тут же нажав на кнопку "SMS", и, надавив на долгожданную папочку "телекарда",
"Вот богач!
– воскликнул про себя Синцов.
– Не полностью заплатил, как договаривались, не по тридцать пять тысяч рублей за каждую брошюру, а по двадцать пять. Это на него похоже.
Неужели уловка Пашки Мысенко сработала?
– судорожно перебирал нужные мысли Синцов.
– Во-от, братец ты, молодчина! Это ж, в какую газету ты хотел меня "забрать", а? Видно, сказал об этом Ржавскому, а тот тут же и нашел деньги, чтобы расплатиться со мной. Хотя, для "бронепоезда на запасном пути" я и не сильно-то нужен Скуратову", - вздохнул Синцов и, потянувшись до хруста в костях, поудобнее уселся в кресле.
– Что, новость хорошая?
– расправляя усы, посмотрел на Синцова улыбающийся толстячок - водитель.
– Еще и какая, - пряча телефон в боковом кармане, ответил Николай.
– Почаще бы такие приходили, да еще с хрустом.
– Деньги дали?
– Есть малость.
– Поздравляю. Сколько?
– Пятерку!
– соврал Николай.
– В евро?
– донимал водитель.
– Нет, одна красненькая.
– Э-э, Степан!
– и протянул Синцову правую руку для рукопожатия.
– Николай, - представился Синцов и пожал ему руку.
– А если хочешь пять красненьких таких в месяц, то айда к нам в автоколонну.
– Хочу, но у меня прав автобусных нет.
– Нашел проблему. Учись.
– Тоже верно, - согласился с водителем Синцов.
– Не алкоголик-то, надеюсь, - спросил водитель.
– Бывает, по праздникам закладываю.
– Ну, ладно. В нашем деле, Коля, дисциплина нужна. Без нее нельзя за руль садиться, людей возим.
– Правильно, правильно. Извини, - и Синцов снова достал из кармана распевшийся соловьиной трелью мобильник.
"Что, Игорь Петрович, теперь спасибо хочешь услышать? Тогда сейчас я тебе все скажу, и где мои гонорары за брошюру прошлогоднюю, и почему мою двадцатку с этих книг прибрал к рукам, а зарплаты дал, как кот наплакал. Все скажу!"
Но, вытащив телефон из кармана, тут же остановил себя, ведь это мобильник не звонит, а всего-лишь сообщает о пришедшей на него новой SМS-ке.
"Еще двадцать пять тысяч рублей. Это, видно, зарплата. Неужели честным вы стали, Игорь Петрович?"
Не успел Синцов стереть сообщение "телекарда", как мобильник снова зазвонил.
– Да, Игорь Петрович...
– Ты, Коля-Николай, уж видно совсем в этой газете в робота превратился, чуть, что так редактор у тебя на проводе, - раздался голос не Ржавского.
– А, Паша, извини, солнце монитор засвечивает, не видно, кто и звонит. Ты прав, жду звонка от Ржавского.
– Понятно. Как у вас с ним отношения складываются?
– Да деньги уже выпла... Стоп, стоп, у меня к тебе есть вопрос, ты с ним обо мне еще не говорил? Ну, о зарплате, гонорарах?
– А кто он такой, этот Ржавский, Коля. Ме-лочь. Бери выше. Со Скуратовым мой шеф говорил о тебе, что, мол, нравятся ему твои статьи.