Тень Великого Древа
Шрифт:
Но Пауль сделал только два назначения.
Первым были ханиды.
Стоя у черного, выпавшего из времени трупа Морана, Пауль пнул ногой мешок с Перстами:
– Берите, это ваше оружие!
Сначала шаваны боялись подойти. Потом из толпы выдвинулись первые смельчаки и подобрали по одному Предмету. Среди них был Юхан Рейс. Затем, вдохновившись примером, подбежали другие, схватили Персты с земли. А потом Предметы кончились: их было меньше полусотни - на много тысяч шаванов. Большинство всадников просто заворчали от зависти, но кое-кто выхватил клинки, подскочил к везунчикам с Перстами:
–
И Пауль крикнул:
– Молодцы! Возьмите, что можете взять!
На глазах Аланис началась свалка. Шаваны выбивали Персты друг у друга, вырывали из мертвых пальцев, отрубали вместе с руками. Завладевали Предметом лишь затем, чтобы минуту спустя потерять его и сдохнуть. В ход шли кулаки, кнуты, ножи, мечи, зубы. Кровь лилась ручьями. Кто-то отползал, зажимая рану. Кто-то рубился, как зверь, защищая свой Перст. Кто-то испускал дух прямо у ног Пауля. А тот кричал от радости:
– Да, сыны Степи, так и нужно! Берите свое!
Когда резня иссякла, четыре десятка шаванов стояли над парой сотен трупов. Измазанные чужой кровью, свирепые, дикие, еще не вернувшие человеческий облик.
– Ханида вир канна – достойные увидеть! Вы, лучшие из шаванов, отныне будете со мною!
Пауль прошел между ними и каждого поцеловал в губы. Каждого из сорока головорезов. Если чье-то лицо было испачкано в крови – Пауль размазал ее по своему лицу.
Шаваны выглядели так, словно родились заново. Когда к ним вернулась человеческая речь, они могли сказать только одно:
– Гной-ганта! Гной-ганта! Гной-гантааа!!!
Второе назначение Пауль сделал накануне выхода из Рей-Роя.
– Один из вас останется тут и защитит город. Если сюда придет младший Ориджин, нужно убить его солдат и взять его в плен.
Три человека стояли перед Паулем: ганта Корт, ганта Ондей и младший граф Юхан Рейс. Все трое носили Персты на предплечьях. Двоим – Корту и Юхану – Предметы достались без боя. Они подобрали их в числе первых и держали мечи наготове, но никто не напал. Корт и Юхан были вождями, их уважали и боялись. А вот Ондей промедлил, не схватил Перст, пока было можно. Так что он выбрал миг, ворвался в схватку и заколол шавана внезапным ударом.
– Мы – ханида вир канна! – сказал Паулю Ондей. – Мы имеем право быть с тобой, когда ты растопчешь Север!
– Да, - сказал Пауль. – Но один из вас останется. А с ним – пять сотен всадников и три носителя Перстов.
Корт сказал, подкрутив ус:
– В моем гане – семьсот человек. Мы пригодимся тебе в походе. Лучше оставь тут более мелкого вождя.
Ондей хмыкнул, скосив глаз на Юхана:
– Рей-Рой – его город. Пусть он и стережет.
А Юхан только склонил голову:
– Гной-ганта, тебе виднее. Решишь оставить меня – останусь.
Пауль выбрал:
– Ондей, останешься ты.
– Дух червя!.. А добыча? Что я получу?!
Вдруг Пауль повернулся к Аланис:
– У него смердит изо рта. Ты заметила?
– Чистая правда. Мерзко стоять рядом.
Ондей разинул рот:
– Эй, причем тут…
Пауль воткнул пальцы ему в пасть. Шаван дернулся было, но замер – вторая рука Гной-ганты схватила его за челюсть.
– Видишь, в этом причина.
Затем похлопал Ондея по плечу:
– Ты получишь шанс убить младшего нетопыря. Это великая честь. Принесешь мне его голову – возьмешь себе любой Предмет из хранилища Первой Зимы. Верю, ты сможешь.
Он не продолжил: «А если не сможешь…». Не сказал ни слова угрозы. Зачем тут слова?
Потом, оставшись одна, Аланис говорила зеркалу:
– Нельзя вырвать зуб голыми пальцами! Лекарь берет клещами и налегает всем телом, и даже тогда не с первого раза… Нет, это просто трюк! Зуб был гнилым и шатался. Или Пауль заранее спрятал зуб в рукаве. Или… Тьма сожри, он – просто человек!
Пауль не занимался дисциплиной и муштрой, не собирал военных советов, не раздавал приказы. Не делал ничего, что подобает полководцу. Просто ехал, окруженный кольцом ханидов, и раз в день одаривал взглядом остальных. Орда вокруг него формировалась сама.
Сами собою уважаемые ганты оказались в голове колонны, оттеснив более мелких в хвост. Согласно своему нраву, дерзкие и храбрые шаваны терлись ближе к кольцу перстоносцев, пытаясь увидеть Пауля. Обладатели выносливых коней вырывались вперед, разведывая местность, чтобы потом принести доклад – и хоть минуту поговорить с Гной-гантой. Запасливые и умные вожди везли телеги с продовольствием, бедные и глупые отставали от орды, рыща в поисках фуража. Утром одни быстро снимали шатры и выдвигались вперед, другие завтракали с ленцой. При виде Пауля одни орали: «Слава!», поставив коней на дыбы; другие молились, упав на колени. Предоставленная сама себе, свободная от приказов, каждая частица орды проявляла характер. А Пауль наблюдал. К концу пути, когда дойдет до битвы, он будет знать о них все.
– Идовски хитер, - говорила себе Аланис, - но не хитрее Эрвина и не лучше меня. Мы – внуки Агаты, а он – простой головорез!
Опровергая ее слова, в круг въехал разведчик с докладом:
– Гной-ганта, удача на нашей стороне. Нетопыри дали себя заметить. Три батальона под флагами Ориджина в двадцати милях к северу от нас. Наверное, они тоже заметили орду.
– Почему так думаешь?
– Они отходят к Славному Дозору. Боятся нас!
– Ты видел вымпел полководца?
– Да. На нем герб Снежных Графов.
– У тебя острый глаз и хороший конь. Но почему ты не встал передо мной на колени?
Шаван ударил себя в грудь кулаком:
– Гной-ганта, я хочу быть лучшим воином твоей орды! Хорошо сражаюсь верхом, хуже – на ногах, а на коленях – совсем плохо.
Пауль спросил имя разведчика. Его звали Алишер.
Когда Алишер ушел, Пауль вновь двинулся вперед, а с ним вместе тронулась и вся орда. Известие о северянах ничего не изменило.
Ганта Корт осмелился дать совет:
– Послушай, Гной-ганта… Северян три батальона, это много, но нас в шесть раз больше, да еще Персты Вильгельма. В поле все преимущества за нами. А вот когда они скроются в Славном Дозоре, сложно будет их расколоть. Не лучше ли пришпорить коней и нагнать врага в степи?