Тень Великого Древа

Суржиков Роман Евгеньевич

Шейланд повернулся к Адриану и слегка замерцал, намекая: могу уйти в любой момент.

– Говорите, граф. Слушаю.

– Начнем с того недоразумения, что сложилось между нами. Два года назад мы достигли согласия. Я был верным советником вашего величества и, видят боги, хотел им оставаться. Нас обманул и рассорил Пауль. Это он устроил кражу достояния Династии. Он же атаковал вас Ульяниной Пылью. Против моего желания Пауль сделал меня вашим врагом.

Менсон громко чихнул. Испытал соблазн вытереть сопли об одежду графа, но взял с Адриана пример сдержанности

и воспользовался салфеткой.

– Ваше величество должны знать, - продолжил Шейланд, - я никогда не одобрял преступных притязаний дома Ориджин. Путем насилия, буквально мечом у горла, я был втянут в их мятеж. Я жаждал вашей победы и пришел в ужас, когда Пауль не дал ей сбыться.

– И Пррредметы ты тоже спер случайно? Хотел стянуть подсвечники, но в темноте перепутал, ага?

– Не стану лукавить: мне требовался Предмет Династии, но лишь один – тот, что хранился в гробнице. Пауль все перевернул с ног на голову!

Менсон закашлялся:

– Кхо-кхо-козел отпущения.

Адриан сказал:

– Граф, я сделаю над собой усилие, дабы изобразить готовность поверить вам. Но будьте любезны, перейдите к сути. Вы говорили о сходстве наших положений. Тоже считаете себя правителем Полариса - так это следует понять?

Шейланд замахал руками, точно девица, которой предложили огурец непристойной формы.

– О, нет, ваше величество, даже мысли такой не имел. Я совершенно о другом. Мы оба питаем антипатию к подлости и предательству. Она и вовлекла нас в войну с домом Ориджин. Все остатки сил оного собраны сейчас в долине Первой Зимы.

Граф указал на север. Могучая гряда скрывала от взглядов ориджинскую столицу. Вершины вонзались в небо, окутанные дымкой облаков. Черненые зубья утесов скалились из-под снежных шапок.

– Первая Зима стоит на перекрестье дорог. Одна ведет сюда, в Майн. Другая - в Лид, а третья – в Беломорье. Ваши войска занимают Майн, мои – Лид, а Беломорье подвластно моему союзнику, графу Флемингу. Таким образом, мы с вами накинули удавку на шею северного волка. Осталось разом потянуть.

Адриан задумчиво хлебнул чаю. Напиток сохранял тепло благодаря надетому на чайник чехлу в виде фазана.

– Либо мы с северным волком можем помириться и взять в тиски вас. Для этого довольно одной моей подписи – под грамотой о помиловании лорда Эрвина.

– Волки не дадут вам того, что могу я: власти над Предметами.

– Вы обещали ее два года назад. Я ничего не получил.

– Пауль обещал! Но я исполню его слово. Сразу же после того, как падет Первая Зима.

Менсон чихнул – смачно, с оттяжечкой.

– Согрейтесь чаем, мой друг, - Адриан подал ему чашку. – А вы, граф, должны знать: для меня вы – такой же бунтарь, как и Ориджин. У вас с ним гораздо больше общего, чем со мною. Вы даже могли бы попытаться заключить союз… Но вот незадача: Ориджины не простят того, кто держит Северную Принцессу за собаку. И самое скверное для вас: кайрами командует не младший Ориджин, а старший. С ним я дружил когда-то и могу подружиться вновь. Если вы пришли заинтересовать меня, то пока еще не достигли цели.

Шейланд

лукаво ухмыльнулся. Ну и рожа – запустить бы чайником!..

– Вы не учли двух нюансов, владыка. Пауль и Натаниэль.

Повисла драматическая пауза. Менсон ругнулся:

– Кончай театральщину, белая морда! Выражайся ясно!

– Это вам неясно, Менсон, а владыка меня понял.

И верно: лицо Адриана слегка вытянулось, губы утратили надменный изгиб.

– Тем давним днем в Семнадцатом Даре я недооценил вас, Виттор. Вы так отчаянно боялись, что страх скрыл остальные черты. В частности, умение извлекать пользу…

– О, ваше величество, это не моя заслуга. Лишь волею случая Пауль попал ко мне в руки. И по такой же прихоти судьбы Натаниэль ускользнул от вас.

Адриан ждал продолжения, искорки в глазах выдавали интерес.

– Мне думается, - сказал граф тише, доверительней, - визитеры играют с нами. Пауль и Натаниэль считают себя лучше нас. Думают, что могут вертеть поларийцами, словно куклами. Пауль стравил нас, Натаниэль украл вашу корону. Минерва, эта милая девочка, ни по чем не справилась бы с такою задачей. Визитер помог ей, чтобы спровоцировать вражду. Они наслаждаются, глядя как мы бьемся меж собою. Объединимся и лишим их удовольствия!

Адриан помедлил, оглаживая пальцем ободок чашки.

– Какими вы видите цели визитеров?

– Унижать нас, а самим забираться все выше. Натаниэль присосался к Минерве, будто клещ. Пауль – ко мне. На наших плечах они хотят выехать на самую вершину.

– А ваша цель, граф?

Шейланд расплылся в широченной улыбке от уха до уха. Погладил себя по груди, божественный шелк разбежался волною.

– Я счастливый человек, владыка. Моя главная мечта сбылась.

– Бессмертие?

– Избавленье от страха! Больше никогда мне не придется стоять на коленях и дрожать. Вам неведомо, какое это счастье. Поймет лишь тот, кому доводилось трепетать от ужаса.

Однако лицо Адриана выразило нечто близкое к пониманию.

– Положим, так. Но зачем вам битва с Ориджином? Абсолют уже ваш, за что же сражаться?

– О, моя главная мечта не была единственной. Например, я обожаю детвору. Хочу иметь много малышей, растить и опекать, вкладывать в их головки премудрости жизни… Также я недурно разбираюсь в людях. Умею заглядывать прямо в души, видеть сокровенные уголки. Из меня вышел бы хороший священник. Быть может, даже главный на свете…

Менсон не удержался от чиха, Адриан погрозил ему:

– Не мешай!.. Граф, ваши мечты звучат достойно и делают вам честь.

– Благодарю, ваше величество.

– Если я помогу им сбыться, поможете ли воплотить мои?

– Смиренно слушаю, владыка.

– Вы правы: Пауль предал нас обоих. Хочу воздать по заслугам. Передайте его в мои руки.

Граф закатил глаза, будто ища ответа высоко в облаках. Сфокусировал взгляд на Адриане:

– Это будет справедливо. Я согласен.

– Второе пожелание: я хотел бы воспользоваться… - палец владыки коснулся одеяния Шейланда, - вот этим.