Тени Рентиана
Шрифт:
Но если она пойдет на все ради подавления обнаглевших дворянчиков, купивших мечи поданных за гроши, конфликт сойдет на нет. Просто надо успеть. Раймонда кинула быстрый взгляд в мутноватое зеркало, слегка огорчилась при виде мешков под глазами и первых старческих морщин на лбу. На закрытой платком шее их больше, рядом со шрамом, который она получила во время боев за объединение страны.
– Что вы трясетесь? — попеняла она впечатлительному гонцу, направляясь твердым шагом к оседланной черной лошади. — Вроде уже немолоды. Должны уметь держать себя в руках.
– П-простите… - выдохнул тот, опустив голову. —
– И напрасно, - сообщила Раймонда. — Войны не будет, пока меня не отправили в отставку.
Он что-то сказал, с надеждой глядя на нее, но в это время заржала лошадь и генералесса не услышала ни слова. Два конных отряда ждали около казармы, остальные отправятся позднее из гарнизона, и это навеяло воспоминания — ненужные, лишние и вызывающие только боль. Девятнадцать лет назад Раймонда выезжала отсюда к ныне разрушенным границам вместе с Мией Мелтон и Ивет Кампо, а сейчас едет одна, успев оплакать обеих и смириться с тяжелыми потерями. Но ради дочери она не станет падать духом — ни в этот раз.
Дорога до Вирненийского тракта, ведущего к большому городу Вирнену, заняла меньше, чем ждала Раймонда — возможно, дело в коротких летних ночах или боевом расположении духа. В любом случае они успешно добрались до приморского городка, пропахшего насквозь морской солью и рыбой. Отдыхать было некогда — согласно сбивчивой речи перепуганной престарелой градоначальницы Мишель Аркур, выпучившей выцветшие глаза, мятежники продвигаются к Вирнену, захватывая оружие, громя дома и раня стражников, пытающихся им помешать. Скорбно взирая на морщинистое искривившееся от ужаса лицо женщины, Раймонда мысленно пожелала не стать такой же мямлей в неумолимо наступающие преклонные годы. Они встретились у городской ратуши, обсуждая происходящее, и Вион постаралась быть спокойной и сдержанной в ответ на искры страха и злости в голосе собеседницы.
– Разбойники громят дома! — твердила градоначальница, вздыхая и промокая лоб влажным платком. — И призывают других людей!
– И чего они добиваются? — решила Раймонда ускорить бесполезный монолог.
– Требуют возвращения на трон королевского внука, возвращения границ…
– Какая завидная осведомленность! — восхищение оказалось неподдельным. — Не знаете ли вы, в таком случае, кто является наместником?
– Гамильтоны верховодят! — тут старуха заговорила сердито и сухо, утратив всякую патетику. — Явились недавно из какой-то деревни. Кто они, сколько их — все держали в тайне. По слухам, отец с дочерью, но ведь сейчас все врут!
– Все ясно, - кивнула Раймонда, хотя поняласовсем немногое. — Теперь я прошу вас успокоиться. Мы примем меры и накажем виновных.
Пот градом струился по лицу, но во время затянувшихся боев порой не было времени поднять руку, чтобы смахнуть со лба липкие капли. Налетевшие на всадников мятежники и мятежницы не дали времени опомниться, и Раймонда успела только втолкнуть Аркур обратно в ратушу, а сама велела окружить здание и защищать его любой ценой. Не столько ради старухи, столько ради победы — следовало застрелить как можно больше неразумных мятежников, пока остальные, более умные и сообразительные, сдадутся в плен.
От выстрела офицерки сбоку рвущийся вперед белокурый мужчина был убит наповал, и при мимолетном взгляде показался Вион знакомым — но теперь не время сантиментов!
Собственно, после тех событий она и стала Мией Гамильтон.
Ухмыльнувшись, Раймонда щелкнула пальцами двух рук одновременно, направляя воду на опомнившихся мятежников — если те не захлебнутся насмерть, то хотя бы потеряют сознание и позволят схватить себя. Это лучше пуль и шпаг, остается надеяться, что им не придет в пустые головы подпалить чьи-то дома.
– Вперед! — приказала Раймонда, когда очередные мощные струи прозрачной воды сбили с ног одних безумцев, лишили сознания других и обратили в бегство третьих. — Взять их всех! До единого!
– Стрелять ли в сопротивляющихся, Ваше Превосходительство?
– Обязательно!
Взмыленные кони понесли всадников в погоню за беглецами, но Раймонде уже не было их жаль. Джетро Гамильтон был верен мертвой памяти сожженного государя до последнего, несмотря на гибель своей жены — Мия отдала жизнь за объединение Марентии! И как всегда никакой благодарности от слабовольных глупцов. Сердце сжалось от воспоминаний, мозг онемел от мыслей, и Раймонда, скрипнув зубами, упрямо повела лошадь вперед. По сути, мятеж подавлен, им нечего здесь делать, но лучше остаться во избежание повторения беды. Направляясь вперед, Раймонда хмуро смотрела на оборванных грязных горожан, на разрушенные дома и оскверненные святилища Сестер. Когда утихнет бой, она непременно покарает виновных в бесчинствах, не смирившихся с отменой культа Великой Матери. Но сначала надо победить.
Вскоре к столичным гвардейцам присоединились городские — они разгоняли любопытных зевак, вели в тюрьму арестованных мятежников и уносили тела убитых. На серых камнях багровела остывающая кровь, ленивый слабый ветер продолжал нести запах соли, и отчего-то хотелось чихать. Раймонда смотрела на происходящее со скукой, забыв о жаре и о прилипчивой жажде, размышляя над тем, что видимо напрасно сюда мчалась. Если бы не трусость местных властей, справились бы без дополнительных мер.
Взгляд выхватил из толпы арестованных светлый кудрявый затылок юной девушки со связанными за спиной руками — та шагала гордой поступью, подгоняемая толчками в спину и окриками. И, назвав себя последней добросердечной дурой, Раймонда крикнула:
– Любезная!
Гвардейка за спиной девчонки замерла, всем своим видом выражая недовольное удивление.
– Что прикажете, ваше превосходительство?
– Веди ее сюда.
Ярко-голубые глаза сверкали знакомо и дерзко — только у одной женщины на свете Раймонда видела этот непокорный взгляд. Девица не боялась ни допроса высшими чинами, ни грозящей тюрьмы — она лишь переминалась с ноги на ногу, иногда поглядывая на генералессу с вызовом. Пожалуй, разговаривать с ней сейчас бесполезно, пусть остынет после боя. Видимо, еще не знает, что отец мертв, тело успели унести — пока тем лучше.