Тени Рентиана
Шрифт:
– Невелика потеря, - усмехнулась Раймонда, дочитав строчки о том, что ей временно запрещено покидать родовые земли. — Опыта общения с Сестрами хватит мне на всю жизнь.
Белые листы с черным крупным почерком полетели в жадный огонь камина.
Глава 36. Мия Мелтон. Тень раскаяния
Томиранка Мия Мелтон никогда не имела своего дома. Деревянные стены приюта сменились каменными стенами казармы, а потом наступила увлекательная и одновременно удручающая пора бесконечных поездок и передряг. Последний бой с Раймондой запомнился ей острым
Дом или тюрьма? Величественный каменный замок или ветхая сырая лачуга? Об этом хотелось думать в последнюю очередь, ведь даже если все очень плохо, в таком состоянии Мия бессильна что-то изменить, и ей не поможет даже магия. В последний раз она потеряла сознание, когда карета остановилась, а очнулась уже лежа в мягкой удобной постели. Крыша над головой, гостевая спальня, уютная роскошь вокруг — нечто подобное она видела в Кантершире, но именно здесь впервые почувствовала себя дома. Вот только Раймонда ни разу не навестила ее.
Не то, чтобы Мию это удручало — нет, она ждала допросов, если является пленницей и задушевных разговоров, если гостья здесь, однако одиночество тянулось до того дня, пока ее рана не зажила окончательно. В тот счастливый день она смогла встать с постели, надеть принесенную слугой чистую одежду и медленно оставить просторную, залитую солнцем комнату. Хотелось наружу, где цветет чудесная теплая весна. Рана уже не тревожила, и все было прекрасно. Медленно передвигаясь по пустым коридорам замка, Мия несколько раз хотела заглянуть в один из залов, только не рискнула, лишь смотрела широко раскрытыми глазами на высокие двери темного дерева и на высокие окна. Нежная белизна света рассекала черные прямоугольники мрака на полу и противоположных стенах, и пока Мия неспешно шагала к лестнице, не могла отвести восхищенного взгляда.
В Кантершире было иначе: там ждали войну, там готовились к скорой смерти, там рядом была Эдит. Здесь же Мия Мелтон очутилась совсем одна, не имея представления ни о своем положении, ни о местонахождении Раймонды. Но ее никто не охранял, равносильно ли это свободе.
Пальцы в последний раз легко скользнули по прохладным шероховатым перилам, и дворецкая без лишних разговоров открыла тяжелую каменную дверь, позволяя девушке выйти на улицу. За пределами замка благоухали розовый аромат и свежесть ветра, а свежие зеленые листочки на приподнявших ветви деревьях — такие маленькие и тонкие, что невольно сжималось сердце, радовали глаз. Впервые за долгое время Мия смогла улыбнуться.
Она шла по широкой дорожке, усыпанной белым гравием, и любовалась яркостью природы, когда нос к носу столкнулась со смуглой черноволосой женщиной в сером плаще, небрежно накинутым на плечи.
– Доброе утро, фемита, - быстро и небрежно кивнула Раймонда. — Вижу, вам стало лучше.
– Да, все верно. Я благодарна вам за внимание и заботу.
– Право, не стоит. Я не образец жестокости вопреки чужому мнению. Даже если имею дело со шпионкой.
– Шпионаж в прошлом, - сказала Мия честно. — Думается, Его Величество Базиль больше
Темные глаза генералессы заволокло печалью. Мия предпочла не заметить.
– Осмелюсь напомнить, - приветливый голос Раймонды налился свинцом и ядом, - что вы служите мне, а не томиранской короне.
Мия гордо расправила плечи, внутри натянулась тонкая струна.
– Я служу Марентии, фемита.
– Похвально ваше рвение помочь и тем и другим, но придется выбирать сторону, дорогая Мия, - улыбка сползла со смуглого лица. — Ваша дорогая подруга Эдит Листон выбрала между вами и родиной.
Кровь хлынула Мие в лицо, счастье утонуло в забурлившей в груди злобе.
– Нет! — закричала она, услышав свой голос будто издалека, наполняемая жаркой огненной энергией, чувствуя, что еще немного ярких эмоций, и она расплавится сама от ненависти и ярости. — Вы лжете!
– В самом деле? Почему вы так считаете?
Потому что Эдит провела с ней детство и юность, они были лучшими подругами. Потому что Раймонда — ее спасительница и одновременно черствая холодная тварь — слишком насмешливо смотрела ей в лицо, чтобы услышанное было правдой. Потому что огненные искры, выпущенные дрожащими от едкого гнева пальцами, никогда не удержать и не остановить, они обязательно найдут свою цель. Жар в сжатых кулаках сменила необычайная легкость, эйфория, а зеленые листочки охватило жадное синеватое пламя.
Громкий хлопок принес боль на щеку Мии, а огонь, зашипев, погас от небрежно брошенной Раймондой струей воды. Некоторые листья почернели и съежились на опаленных ветках, но остальные уцелели. С усилием Мия смогла отвести взгляд от последствий содеянного и посмотреть на помрачневшую Вион: та застыла, глядя мимо нее.
– Вы знаете, что случилось с Матиа?
Ровный спокойный голос герцогини обжег слух, словно плеть беззащитную белую спину.
– Нет, - ответила Мия глухо.
– Я убила ее. Сложилось так досадно, что эта особа нарывалась на мою шпагу непозволительно долго и мечтала насадить меня на свою, как на вертел, и в последнюю нашу встречу, она добилась первой цели. А вам не стоит пародировать ее, пытаясь враждовать со мной — так будет лучше для вас же.
– Вода всегда гасит огонь?
– Если ее много.
Губительный гнев угас, щеки уже не пылали, и Мия несмело шагнула навстречу Раймонде, чтобы обнять ее. Замерев, генералесса не стала противиться и только молча стояла, опустив руки на плечи девушки. Теперь, наверное, все позади, и по закону детских наивных сказок наступил хороший конец, Мие очень хотелось верить в это. И она, в конце концов, смогла поверить. Желание часто делает невозможное, когда разум кричит о необходимости поступать правильно.
Весна раскрыла теплые объятия для промерзших в холоде и страхе душ, а Мия и Раймонда неплохо зажили в старом замке. Сила у обеих росла и крепла после каждой тренировки. Пригодится ли им применять магию в боях, оставалось неведомым, поскольку никаких новостей с границ Раймонда не получала или что-то недоговаривала. Мие проще было убеждать себя, что ей, обычной гвардейке, пусть и владеющей магией, не понять тонкостей политики и лучше даже не пытаться.
Тем более, Раймонда время от времени делилась содержанием писем кардиналиссы Анны.