Тени сна (сборник)
Шрифт:
— А кто художник? Крон пожал плечами.
— Жаль… Я бы заказал ему под роспись несколько комнат.
Крон снова промолчал.
«Неужели консул настолько туп, — подумал он, — что не предвидит своего конца и продолжает хвататься за ускользающее благополучие? Или привычка играть свою роль для толпы настолько укоренилась в нем, что он не может ее оставить даже в столь трагический для Пата момент? А может, он верит в победу? Тогда он еще более туп. Просто удивительно, как этот напыщенный ханжа мог занять консульское место».
Они вошли в гостиную, где все в той же позе, тупо уставившись
— Ба! — удивленно воскликнул Кикена. — Парламентарий Плуст! Давненько я вас не встречал, а вы вот где прячетесь!
При звуке голоса Кикены Плуст вскочил.
— П-приветствую консула… — промямлил он. Появление Кикелы в доме Крона оказалось для него полной неожиданностью.
Консул подошел к столику и опустился на подушку.
— Садись, — милостиво разрешил он Плусту.
Плуст рухнул на свое место. Глаза его наконец остановились — их намертво приковал к себе кулон Осики Асилонского, висевший на шее Кикены.
Крон сел слева от Кикены и хлопнул в ладоши. Из-за завеси быстро просеменила рабыня с большой глиняной чашей воды. Опустившись на колени перед столиком, она протянула чашу консулу. Кикена неторопливо омыл руки, внимательным взглядом осматривая рабыню. Затем, так ничего и не сказав, отвернулся.
— Картретское или иларнское? — спросил Крон.
— Что похолоднее.
— Картрет, — приказал Крон рабыне.
Она молча подхватила чашу с водой и исчезла за завесью. Вскоре появилась с подносом, на котором стояли кувшины с вином и кубки. Когда она наливала вино, низко нагнувшись над столиком, Кикена не преминул заглянуть ей за вырез хиторны.
— Н-да, у твоего раба вкус был ничего.
Крон молча усмехнулся. Шекро успел заменить Калецию другой рабыней.
— За благосостояние и процветание этого дома! — поднял кубок Кикена.
— За победу патского оружия! — спокойно возразил Крон.
Плуст вздрогнул, оторвал наконец взгляд от кулона на шее консула и схватился за свой кубок.
— Да, за победу! — судорожно выдохнул он. Кикена пристально посмотрел на Крона.
— Правильно, — констатировал он и выпил. Плуст громко выдохнул, обвел всех каким-то
странным, затравленным, ищущим поддержки взглядом и вдруг продекламировал:
— Как кровь, вина журчащие струи… — Он запнулся, очевидно, дальше не знал. — Струи журчащие…
Консул с немым удивлением уставился на него. Но Плуст уже молчал, снова погрузившись в отрешенность.
— Когда я слышу в стихах упоминание о журчащих струях, — пренебрежительно заметил Кикена, — мне хочется встать и помочиться.
Он отломил кусочек лепешки, обмакнул в соус и отправил в рот.
— Отличный соус! — похвалил он, дожевав. — Как-нибудь пришлю к вам своего повара, пусть возьмет рецепт.
Кикена неторопливо вытер руки, губы и повернулся к Крону всем телом. Взгляд его снова стал недобрым и тяжелым.
— Меня привели к вам, сенатор, государственные дела. Сенат требует от вас выдачи Кале-ции.
— Рабыни Калеции, — поправил его Крон.
— Да, вашей рабыни.
— Насколько мне известно, — спокойно заметил Крон, — согласно всем скрижалям, рабы являются собственностью господ, а собственность в империи неприкосновенна,
Что-то мигнуло в глазах консула.
— Никто не считает вас врагом империи. Сенат заплатит вам за рабыню.
Крон пожал плечами.
— Это что-то новое в решениях Сената. А завтра он не захочет купить мою виллу? Я не собираюсь ничего продавать.
Лицо Кикены потемнело.
— Послушайте, сенатор, — повысил он голос, — вы прекрасно знаете, зачем нам нужна Калеция! Она была любовницей Атрана, предводителя взбунтовавшихся рабов!
— Ну и что? Кикена взбеленился.
— Имея ее в своих руках, мы заставим Атрана сложить оружие!
— Не мелите чепухи, консул. Если, допустим, шайка разбойников захватит одну из ваших многочисленных любовниц и потребует с вас выкуп, то что они получат? Да ни ломаного звонда!
Глаза у Кикены налились кровью, на шее напряглись жилы. Ненавистью, брызжущей из него, он буквально испепелял Крона.
— Я повторяю: Сенат требует выдачи Калеции!
— Успокойтесь, Кикена, — примиряюще сказал Крон. — В конце концов, я тоже сенатор. Поэтому не вижу разницы, где будет находиться заложница — в тюрьме Сената или у меня под стражей. Пусть она останется здесь, а Сенат попробует предложить ультиматум Атрану. Но вряд ли из этого что-либо получится. Я же свою собственность терять не намерен. Тем более, — Крон попробовал спошлить, — что у меня тоже хороший вкус.
Кикена молчал. Такое предложение его явно не устраивало. Консул хотел иметь хоть один козырь в своих руках.
— Вы заставляете меня применять силу, — процедил он.
Крон весело посмотрел в глаза Кикене.
— В таком случае, вы привели с собой весьма малочисленный отряд. Чтобы с ним справиться, я даже своих стражников не позову на помощь. И вы это знаете.
Консул знал об этом. С год назад сенатор Страдон подкупил разбойничью шайку Тихони-Кровопуска для покушения на Крона. Поводом послужил памфлет, высмеивающий Страдона за противоестественное сожительство со своими рабами. Памфлет был жесткий и злой, а в Пате даже из-за более невинных проделок подсылали убийц. В ту ночь Крон, не ожидавший нападения, сгоряча уложил в несколько мгновений шестерых нападающих, а остальные поспешно разбежались. При выборах консулу удалось замять имя своего приспешника, но случай наделал в Пате много шума. Его даже сравнивали с подвигами мифологических героев, и с тех пор устраивать покушения на Крона остерегались.
— Хорошо, — Кикена побелел от ярости, — мы еще вернемся к этому вопросу…
Глиняный кубок с хрустом лопнул в его руке. Он швырнул осколки на стол, встал и, не попрощавшись, зашагал в выходу.
Плуст испуганно проводил его взглядом, затем посмотрел на Крона. Сенатор улыбался.
— Я, пожалуй, тоже пойду, Гелюций, — робко сказал Плуст. — Совсем забыл, мне надо зайти…
Глаза его бегали, он не знал, что придумать.
— В общем, у меня дела.
— Дела так дела, — пожал плечами Крон. — Прощай.