Тени тянутся из прошлого

Черепашка Гульнара

Только дело ведь не в этом, и Лэнса говорит не об этом. Что он станет делать, если окажется, что Ловелла сознательно шпионит за ним?

Прикрыл глаза. Звучало предположение дико.

— Возможно, ею просто воспользовались, — мягко заметил Лэнса. — Женщины доверчивы, импульсивны. Порой — болтливы.

— Ты сам веришь в это? Мы говорим о Вэл. Может, она и импульсивна. Хотя опыт подсказывает, что она прекрасно контролирует свою импульсивность, когда это ей нужно. Но доверчивость? — Охитека усмехнулся. — Уж кого-кого, а Ловеллу заподозрить в избытке доверчивости я не могу.

— Зато есть почтенный Нуто, а у твоей жены имеется

слабость по отношению к нему. Ты и сам не думаешь, что он просто нашел сытную кормушку. Возможно, парень умело прикидывается витающим в облаках деятелем искусства...

— А ведь куда логичнее было бы мне в офис отправить какую-нибудь мелкую сошку.

— Ну, ты ж недавно вычистил кадры, — усмехнулся друг. — Все Уру гудело едва не треть суток — один из крупнейших дельцов устроил массовую перетасовку. Из-за этого несколько тысяч человек оказались за бортом.

— Ну, и несколько тысяч были наняты на их место, — пожал плечами Охитека. — Какая разница-то? И не говори мне, что эти несчастные уволенные не сумели найти себе места за пределами моей корпорации!

— Суметь они сумели. Но Уру гудел — я слышал прекрасно. Тебе, ясно, было не до того, — Лэнса снова усмехнулся.

— Мне было не до того... мне и сейчас, сказать правду, не до того.

— Ты всегда игнорировал шум вокруг.

— Звучит как обвинение.

— Брось! — Лэнса рассмеялся. — Я привык вслушиваться в окружающий шум — меня к этому приучил отец. Это помогает мне держаться на плаву. А ты держишься на плаву за счет того, что окружающий шум успешно игнорируешь. И идешь своим путем. Даже не так: ты прешь напролом, невзирая на препятствия! — он помолчал, расправляясь с очередным кусочком стейка. — Значит, почтенный Нуто теперь под колпаком?

— Да. Правда, проку с этого немного. Он словно чувствует, что его пасут. А может, и знает наверняка — чем ветродуй не шутит. Но он сейчас занимается исключительно своими картинами. Готовится к выставке в конце лета.

— Ты и правда так веришь своим предчувствиям? — друг нахмурился. — Все-таки пыль есть пыль.

— Я верю своим предчувствиям еще с той поры, когда мы восемь лет назад мотались, как загнанные звери. Они не единожды спасали мою шкуру. А о кристаллической пыли в те времена я даже не думал. Что касается Нуто и выставки — парню, судя по его поступкам, и правда важна его мазня. Так что он хочет предстать в конце лета на выставке в лучшем виде.

— Считаешь, после ее начала он тебя куда-нибудь выведет?

— Кто знает. Чем только ветродуй не шутит! — Охитека усмехнулся. — До конца лета будет под колпаком. Ну, а я потрясу как следует почтенного Макки.

— Кстати, об этом тоже гудят, — заметил Лэнса. — Не так широко, правда. Но исчезновение крупного дельца из его собственных апартаментов, запертых изнутри — не шуточки!

— А что говорят? — залюбопытствовал Охитека.

— Ну, что могут говорить? — друг пожал плечами. — Что без магии не обошлось. Что работали профессионалы — возможно, уровня храмовых специалистов. Что в распоряжении общины Великого Столпа есть сильные маги — из сильнейших нынче на трех континентах.

— Да тьфу! Дались им эти храмовые специалисты, — возмутился Охитека.

— Да, их упорно поминают каждый раз. И заметь — не без основания! Пусть и без доказательств.

— То, что без доказательств, ни задницы пещерной таксы не утешает. Есть разговоры — будут и те, кто им поверит. Да и вообще,

доказательства не нужны, чтобы сделать версию рабочей. И действовать в соответствии с ней.

— Ну, а ты теперь предупрежден. А значит, вооружен. Да, слухи против тебя.

Он смолк. Охитека откинулся на спинку стула. Макки сейчас на полигоне, сидит в камере под наблюдением, размышляя о жизни. Никто его пока ни о чем не спрашивал, да никто к нему и не заходит. Он даже еду получает через раздаточный автомат. В пищу Кэт подмешивает крохотные дозы какого-то экспериментального препарата, который, по ее мысли, должен снизить волю к сопротивлению у пациента. Через несколько оборотов можно будет начинать расспросы.

Но есть ли эти несколько оборотов? Ничто не помешает подельникам или подручным Макки организовать налет на полигон и вытащить его оттуда.

Усилить охрану полигона — считай, указать врагам, где следует искать.

Время! Время работает против него. А он сидит со связанными руками и может только ждать. Ждать окончания работы по проекту. Ждать результатов исследований на полигоне. Ждать, когда Кэт сумеет разговорить Макки — а спешка здесь может привести к провалу. Ждать, чтобы Нуто оступился и вывел его на своих нанимателей — если он, конечно, не ошибся на счет этого юного таланта.

— Такое чувство, что я под колпаком, — задумчиво проговорил Охитека.

— Ты просто стал слишком предсказуемым, друг. За эти восемь лет твои методы как следует изучили. А храмовые бойцы — хоть и безотказный инструмент, но уж больно заметный, как на мой вкус.

Поди поспорь.

— Что ж, — Охитека покивал. — Значит, будем работать с тем, что есть, — он, вспомнив об обеде, взялся снова за вилку.

Некоторое время провели в молчании. Интересно, не ошибся ли он, рассказав Лэнсе о кристаллической пыли? Будет потом голову ломать, кто из двоих на самом деле его сдал: дорогой друг или любимая жена. Впрочем, он рассказал им разное. Вэл знает о гранатах и о подозрениях Токэлы по поводу опытов на полигоне. А Лэнсе он рассказал о фабрике, и ни словом не обмолвился о гранатах. Так что... если слухи всплывут, первым делом придется выяснять детали. Впрочем, о том, что именно он испытывает на полигоне — Лэнса и так прекрасно знает.

— Лучше скажи, — заговорил тот, когда официант унес тарелки, и они ждали кофе. — Ты собираешься возвращать эту несчастную ведьмочку? СМИ и стражи мира с ног сбиваются, кое-кто поминает храмовых бойцов.

— И там поминают храмовых бойцов, и тут, — Охитека поморщился.

— Ну, что ж поделать. Не слишком старательно ребятки скрывают свои действия. Но ты прав — работать придется с тем, что есть. Тем более, что, кроме разговоров, ничего и нет. Ни доказательств, ни записей — ничего.

— Иногда и слухов достаточно, — отозвался Охитека и смолк.

Вопрос — хватит ли слухов, чтобы связать исчезновение Макки, певицы и ту фотографию в глянцевом журнале, на которой он видел их вместе.

С одной стороны — не стоит недооценивать врагов. С другой... кто мог знать, что Макки пытался копать под него через Роутэга? И что Роутэг назвал имя. В принципе, первое вполне могли знать те, кто стоял над Макки. Не знают они лишь о том, что Роутэг по-прежнему сидит в его домике на побережье. Иначе давно срыли бы домик с куском берега.

А с третьей стороны — могут пока и не трогать. Чтобы не дать понять, что о местонахождении уголовника известно.