Тени тянутся из прошлого
Шрифт:
— Тебе что, нужен еще был этот тип? — искренне изумился уголовник.
— Ну, его мы хотя бы знали в лицо.
— Да тьфу! — возмутился Роутэг. — Мог бы и спасибо сказать. Или ты считаешь, он бы послушно дожидался, что ты еще придумаешь? Свернул бы тебе шею, не дожидаясь команды хозяев! А уж мне бы он свернул шею без вариантов, — прибавил он мрачно. — Нет, у тебя очень уютный домик на побережье. Но не могу же я целую жизнь торчать там безвылазно! Тем более, у тебя в холодильнике еда закончилась.
Токэла откашлялся, выразительно глянул
— Одним словом, — заговорил жрец. — По официальным данным вы, почтенный Охитека, лишились двух ключевых сотрудников, единственной работающей модели реактора и пакета важной технической документации. За это не преминут ухватиться те, кто желал бы потопить вашу корпорацию с вами вместе. Пойдет шумиха — мол, одиозный делец взял на себя обязательства, которые теперь не в силах выполнить. Вы ведь утрете им носы?
Нэси покивал. Можно подумать, у него есть выбор!
— Что с оставшимися магами? Не все ведь пострадали, кто находился в Вави-Охо.
— Не все. Ковен пытался отозвать их. И, насколько мне известно, получил ответ, который не понравился старейшинам. Шума пока не слышно, но внутри пройдут крупные перестановки.
— И теневую сферу тоже ждут крупные перестановки?
— Не такие крупные, как хотелось бы, — отозвался посерьезневший Роутэг. — Это у тебя основные проблемы закончились! А у меня они только начинаются.
— Проблемы заканчиваются — такое бывает? — пробормотал нэси саркастически.
— Не бывает, мой мальчик. Но они порой сменяют друг друга, — поведал жрец. — Как времена года. Ваша задача сейчас — наладить производство кристаллов. Не провалившись по срокам выполнения обязательств. У вас ведь уже набраны заказы!
Ну, уж с этим он как-нибудь справится. Не привыкать!
Токэла, видимо, хотел еще что-то обсудить с Роутэгом. И вроде как его никто не выпроваживал — но нэси решил, что его присутствие на Вавиекамиге нужнее, чем здесь. Там один завод взорван, другой требуется срочно укомплектовывать и запускать. Токэла с выражением сожаления на лице передал ему флешку с технической документацией — и нэси торопливо покинул Колизей.
Солнце в конце первых суток осени закатывалось над Наваджибигом в направлении Асинивакамига. И Охитека повернул флайер над равниной в ту сторону.
Несся над необъятными просторами, заросшими сейчас густой дикой травой, а сам вспоминал — как выглядели они, укрытые глубоким снегом. Вел машину прямо в громадный ярко-оранжевый слепящий полукруг, тонущий в синеватой дымке на горизонте.
*** ***
Побережье Асинивакамига за сияющим пламенем проливом едва виднелось. Но близость его ощущалась: с этой стороны берег Наваджибига был изрезан бесчисленными фьордами.
Между особенно далеко выдающимися в пролив мысами тянулись живописные мосты со смотровыми площадками и пешеходной частью. На одном таком мосту нэси и остановил флайер у обочины. Здесь открывался
Фантастика, конечно. Кто ж простоит несколько долей суток, до самых сумерек? Но место, чтобы побыть в одиночестве, оказалось идеальным.
Нэси, вцепившись в перила, уставился в пламенеющий шар, наполовину скрытый краем горизонта. Потом перевел взгляд уставших глаз на воду пролива. Прямо под мостом она казалась густо-темной…
— Ты таки отрезал большую часть теней прошлого, что тянули тебя назад.
Охитека вздрогнул, повернул голову. Рядом стоял отец. Нэси встряхнул головой. Нет, галлюцинации ведь давно покинули его!
— Не суетись, сынок, — почтенный Чойсо слабо усмехнулся. — Это наша последняя встреча.
— Столько времени прошло, — пробормотал Охитека.
— Да, пришлось копить силы. Хотелось попрощаться как следует, без спешки и суеты. И не раствориться раньше, чем мы скажем друг другу все, что собирались.
Нэси потерянно молчал. В словах отца был резон. К тому же безотчетное внутреннее чувство подсказывало — он не солгал. Эта встреча и правда будет последней. Больше он не увидит отца, не услышит его голоса. Тот уйдет навсегда.
Живым — мир, мертвым — дальние тропы.
— Это — последние следы пыли, которые полностью уйдут на нынешний разговор, — поведал отец. — Сам убедишься: через несколько оборотов твоя подруга зазовет тебя в клинику на проверку. И следов пыли в мозгу больше не обнаружит, — он помолчал. — Ты за эти девять лет сильно изменился. Будь я жив — мог гордиться таким сыном. Жаль, я был при жизни несправедлив к тебе. Впрочем, заблуждения молодости и юности неизбежны. Важно не это: с тобой хотел попрощаться кое-кто еще.
Еще? Охитека нахмурился недоуменно. И забыл, как дышать, когда из-за отцовского плеча шагнула молодая хрупкая светловолосая женщина.
— Мама, — выдохнул нэси.
Помилуй Спящий! Он и забыл, каким было ее лицо. Черты изгладились из памяти. И вот — она стоит прямо перед ним, словно живая.
Он, забывшись, протянул руку. Хотел коснуться ее щеки — и замер, не донеся ладонь совсем чуть.
Мать улыбнулась. В уголках глаз собрались мелкие морщинки, похожие на солнечные лучки. Во взгляде прозрачно-серых глаз притаилось легкое сожаление. Чойсо положил руку ей на плечо, и она мельком глянула на него.
— Ты сделал то, чего не сумел я, — проговорил отец. — Отомстил за нее. За нас.
Охитека раскрыл было рот, чтобы обрушить на родителей град вопросов — очему все-таки Пова решил убить мать. С чем ухитрился связаться отец, что его устранили. Но не проронил ни слова. Сейчас это неважно. Проблемы живых — живым. Он сам найдет все ответы. Или не найдет — потому как они, похоже, уже потеряли значение.
Сейчас важно не это. Важно попрощаться — он и надеяться не мог на то, что еще когда-нибудь их увидит!