Тени тянутся из прошлого
Шрифт:
Спящий, да он оправдывается!
Оправдывается перед собственным подчиненным, словно мальчишка. А ведь он попросил Токэлу предоставить ему отряд храмовых воинов, потому что опасался предательства со стороны своей службы безопасности!
И пожалуйста – как по заказу: начальник сразу принялся высказывать претензии. Мысль охладила раздражение.
Пожалуй, стоит выслушать как следует, прежде чем ставить на место. Этот человек решил, что может помыкать своим же работодателем. Что он, Охитека – желторотый птенец, на которого можно надавить. Пусть
– Усиливают обычно то, что слабо, - наконец уронил он. – Вы считаете внутреннюю охрану слабой?
– Я думаю, что всегда есть возможность сделать ее еще сильнее, - нэси легкомысленно пожал плечами. – Только не говорите, что вас это задевает! Неужели вы неуверенны в собственном профессионализме?
Собеседник побелел. Нэси со скрытым злорадством разглядывал его перекошенное лицо.
– Извините, - тот наконец поднялся с места. – Боюсь, я не могу работать в предложенных условиях. Благодарю за уделенное время, - он слегка поклонился, развернулся и направился прочь.
Охитека задумчиво глядел вслед. Одно из двух. Или он напрасно оскорбил превосходного специалиста. И пожалеет об этом. Или тот решил пойти ва-банк. И ждет, когда работодатель опомнится и начнет его упрашивать, чтоб остался.
Шаги размашистые, решительные. В считанные секунды пересек кабинет и вышел, хлопнув дверью.
Ладно. Охитека потер в задумчивости переносицу.
Внутри засело противное ощущение – он только что потерял нужного человека. Того, кто прикрывал его спину. Напрасно обидел, и теперь вернуть его будет сложно.
Нэси усилием воли подавил неприятное чувство. Речь о начальнике службы безопасности, а не об обидчивой барышне! Если тот преследовал цель заставить его отказаться от храмовых бойцов – сам объявится. А нет – так способ вернуть его найдется. Как раз пройдет время, оскорбленный силовик успокоится.
Смешно будет, если окажется – тот оставался верен. А Токэла вел двойную игру.
Мысль неприятно резанула. Тем не менее, Охитека принялся ее рассматривать с разных сторон. Понятное дело – после странностей в поведении Роутэга ожидать можно было вообще чего угодно.
Вот тебе и подстраховался. Разбавил собственную охрану храмовниками.
Решил, что возмущение начальника охраны – признак опасения, что храмовые бойцы ему помешают в осуществлении замыслов.
Если подозрения в его адрес напрасны – может статься так, что служба безопасности лишилась главы. И теперь некому будет помешать храмовникам выполнить любой приказ Токэлы, если тот вздумает навредить.
Хоть третью силу привлекай для слежки за собственной охраной и бойцами общины! А потом еще четвертую – для слежки за ними за всеми. Охитека ухмыльнулся собственным мыслям. Где бы еще взять столько денег, чтобы громоздить следящие друг за другом службы без меры!
Он потер переносицу. Определенно, с головой у него делается скверно.
Его вытянули из пролива по приказу Токэлы! Хотел бы тот
Кинул взгляд на электронный циферблат. Он Алите обещал вернуться через пару часов!
Поднялся из-за стола. Не стоило нервировать дочку. После всего случившегося она сделалась до крайности нервной и пугливой. Охитека вспомнил, как малышка не хотела его отпускать в офис, и как он сам клятвенно обещал – не больше двух часов!
У него осталось меньше четверти часа, чтобы выполнить обещание. Должно хватить, чтобы пересечь на флайере расстояние до дома тестя.
Хочется все-таки надеяться, что страхи Алиты скоро пройдут. Даже его головные боли и приступы слабости прекратились! Если бы не дочь – он уже пропадал бы на работе четными и нечетными оборотами.
*** ***
– Я думала, ты про меня забыл, - сумрачно сообщила девочка.
Охитека, слегка запыхавшийся, прислонился к дверному косяку. Подумать только – всего лишь взбежал по лестнице!
– Я о тебе всегда помню, милая, - отозвался он, подумав. – Даже когда задерживаюсь на работе. К тому же, - он перевел взгляд на настенные часы, - я успел! Еще две минуты.
– Угум, - она вздохнула, угрюмо взглянула на него. – А говорил – дел совсем немного.
– Извини, - он развел руками. – Меня отвлекли. Всплыл, - он хмыкнул, - неожиданный вопрос. Кое-кто внезапно решил уволиться.
– И ты его пытался удержать?
– Нет, - Охитека примолк на пару мгновений. – Я даже хотел ему пинка выдать на прощание. В качестве выходного пособия.
Алита фыркнула, слегка улыбнулась. Помилуй Спящий, ему удалось развеселить ее – пусть и немного. Охитека прошел в комнату, уселся на диван. И малышка немедленно выбралась из-за стола, подбежала, уселась рядом. Прижалась к нему.
– А ты помнишь, как мы ездили в Окху? – вдруг спросила она, резко меняя тему.
– В Окху? – он слегка растерялся. – В прошлом году – да, помню.
– А помнишь – последний поворот на Окху? – Алита подняла на него сияющие глазенки. – Там еще был тупик, и дорога уходила в две стороны. Мы с тобой свернули налево, когда ехали.
– Помню, конечно, - Охитека кивнул. – Налево – дорога к Окхе. А направо – к побережью, через заводские хутора к закрытому промышленному порту Копатоку.
– Да Спящий с ним, с Копатоку! – дочь нетерпеливо махнула рукой. – И с заводскими хуторами. Я не про них, - она нахмурилась, о чем-то задумавшись.
Охитека, подобравшись, ждал. Кажется, Алита сама решила поговорить о своем самостоятельном путешествии.
Врачи запретили расспрашивать малышку – чтобы лишний раз ее не тревожить. Но, раз уж она сама решила заговорить – прерывать ее не стоит. Пожалуй, ей и самой станет легче, если она выговорится, расскажет обо всем. О своих тревогах и страхах. И потом – не просто так ведь она заговорила об Окхе?