Тени тянутся из прошлого

Черепашка Гульнара

Ладно, может, аппараты что интересное покажут?

Он не слишком охотно последовал за ней. Шагая по коридору, отмечал перемены. С появлением Кэтери многое изменилось – она крепко взяла госпиталь со всем персоналом в свои хрупкие, но цепкие руки.

Врачи и санитары носились туда-сюда с озабоченным видом. Пациенты не шатались по коридорам и не сидели в закутках, играя в вероятности или напольный наваджик. Смирно лежали в своих палатах на койках, даже не переговаривались.

– Ты всех запугала, - не удержался он.

–

Им нельзя шастать туда-сюда! – тут же среагировала Кэт – впрочем, не выказав обиды. – А они привыкли, что их гоняют в любом состоянии. Вот и не чувствуют, когда организм требует отдыха. Не лежат. Пришлось обходить все палаты и чуть не каждому лично разъяснять, что, кто станет бродить, а не отлеживаться, будет наказан!

– Сурово, - Охитека хмыкнул.

– Приходится, - она вздохнула. – Рабы есть рабы! Безответственность в чистом виде. Эти люди не дорожат своими жизнями – и их трудно за это винить.

Он промолчал. Из-за этих безответственных тварей они когда-то разругались вдрызг. Вот только Кэт почему-то оправдывала их безответственность.

Точнее – нет. Не оправдывала. Он попытался мысленно подыскать правильное слово. Она не видела в этом их вины. И даже… сочувствовала им?

Нет, лучше не думать об этом. Снова впадет в ярость. Или примется в который раз перетряхивать давно истлевшие воспоминания в тщетных попытках решить – как же следовало поступить, чтобы… чтобы все сложилось иначе? Как именно иначе – он и сам сказать бы не мог. Просто – иначе. Не так, как оно было теперь.

Глава 32

Охитека вздохнул с облегчением, когда дошли до процедурного кабинета, и Кэтери принялась гонять его по разным аппаратам. Она самолично выкачала из него четыре полные шприца крови.

«Так надо – для исследований», - в разъяснении ему почудилось практически неприкрытое ехидство.

Оставив его лежать на кушетке, отходя от ощутимого кровопускания, Кэт принялась возиться с аппаратурой и микроскопами. Охитека бездумно таращился в потолок, ощущая редкое умиротворение.

Кажется, мог бы целые сутки вот так валяться здесь, ничего не делая. Поразительно умиротворяющая обстановка.

– Говоришь, нормально себя чувствуешь? – подала голос Кэтери спустя три четверти часа.

– Ну так, - хмыкнул он. – Вполне сносно. Если не считать чудовищной лени после того, как ты из меня почти всю кровь выкачала.

– Не прибедняйся, - фыркнула она. – Значит, нормально, - покачала головой. – Ну, наслаждайся пока что. Судя по показателям – в четный оборот тебя ждут яркие галлюцинации! Я тебе, к слову, позвоню в следующий оборот бодрствования – мне интересно, что ты увидишь. Расскажешь. То, что ты рассказывал о голосе в голове – мелочи в сравнении с тем, что тебя ждет. Мне любопытно!

Он только вздохнул. Сам ведь согласился на роль подопытного хомячка!

– К слову, - она отвернулась от микроскопа, развернулась к нему

на вертящемся стуле. – Что это за место, где ты так нахватался? Если бы не твои слова – я бы никогда не подумала, что есть места, где так можно надышаться. Решила бы, что ты нарочно экспериментировал с мелкой пылью, чтобы заняться мистикой.

– С пылью я экспериментировал, - хмыкнул он. – Для гранат.

– Это не то, - она покачала головой. – Там пыль слишком грубая – даже после взрыва. А ты надышался очень качественно измельченной взвесью. Настолько качественно, что я даже не берусь сказать, какое современное оборудование могло бы выдать настолько мелкодисперсные частицы.

– Ну, показать-то я могу, - он развел руками.

– Покажешь, - она энергично кивнула. – И отвезешь – я возьму пробы для исследований, - во взгляде заблестел азарт.

Он только головой покачал. Сразу видно, Кэт в своей стихии!

– Слушай, что значит – грубая? – он сообразил, что в ее словах показалось ему неправильным. – Эта пыль висит в воздухе, и оседать не собирается! Вон, в здании в центре она уж почти сутки висит. Если не больше, - он попытался посчитать, сколько времени прошло.

– Ну, ты сравнил – сутки и три сотни лет! – фыркнула Кэтери. – Ты ж не думаешь, что следы от твоих гранат станут болтаться в воздухе три века?

– Да уж надеюсь, что нет! – искренне ужаснулся Охитека.

На это она только фыркнула и вернулась к своей аппаратуре. Вот тебе и раз! Оказывается, пыль от его гранат слишком грубая. А он-то нервничал по поводу их применения. Хотя – три или не три столетия, но пару-тройку лет облака вполне могут провисеть. Это тоже немало – во всяком случае, слишком много для того, чтобы можно было позволить себе взрывать их почем зря.

А он-то считал, что с новым оружием можно выходить на рынок! И осталась сущая формальность – испытания.

– Кэт, я тебе еще нужен? – полюбопытствовал-таки он.

– А ты уже мечтаешь меня покинуть? – хмыкнула она, не отрываясь от микроскопа.

– Мне любопытно, что ты там такое увидела, - нэси вздохнул.

– Я тебе отчет пришлю. Но только после того, как ты меня свозишь за пробами на то место!

– Шантаж, - глумливо протянул он. – Гнусный шантаж. Кэт, не ожидал.

– А это заразно, - легкомысленно отозвалась она. – Видишь, я всего ничего у тебя работаю – а уже прониклась чуждыми мне принципами и устремлениями.

– Оу. А эти принципы, так мне думается, будут помельче, чем пыль от гранат!

– Что ж, значит, меня в ближайшее время тоже ждут яркие красочные галлюцинации, - ехидно отозвалась Кэтери. – И, в отличие от тебя, мне не светит прервать дальнейшее вдыхание токсичной взвеси…

– Определенно, я скверно на тебя влияю, - пробормотал Охитека. – Кэт! Поехали к зданию фабрики. Тебе ведь нужны пробы? Как по мне – чем раньше их соберем, тем лучше.