Тени убийства

Грэнджер Энн

— Только не зациклись на этом, — порекомендовала Мередит, подавив тяжкий вздох. Все утешения уже высказаны, других слов не осталось. Алан занял позицию и стоит на своем, сдаваться не намерен. Но разве он не говорил ей недавно об этом по другому поводу? Никогда не сдается. Даже зная, что это бесполезно, она повторила: — Не принимай близко к сердцу. На тебе это не отразится. Просто такое стечение обстоятельств.

Полный набор банальностей, подумала она, слыша, как легко слетают слова с языка. Ничего удивительного, что не производят желаемого воздействия. Возникает подозрение,

что ничего не подействует. Такова роль мужчины, которого невозможно переубедить. Вызывает искреннее сочувствие, но, с другой стороны, непонятно, почему она должна терпеть угрюмые капризы. Вот они, издержки совместной жизни. Прежде можно было улизнуть к себе, в собственный дом, и вернуться, когда Алан немножко развеется.

— Слушай, — сказала она уже с напором, — не стоит из-за этого отравлять себе жизнь. — «И мне тоже». — Тут уже ничего не поделаешь, надо пережить. Слава богу, не конец света!

Он потянулся к ней, выпятив нижнюю челюсть и гневно сверкая глазами:

— Это оскорбление для моих ребят. Мы меньше всего нуждаемся в советах Столичной полиции. Ты видела Минкина с Хейесом. Рыбы, вытащенные из воды! Я поручил Дэйву Пирсу присматривать и докладывать мне. Если Минкин рассчитывает действовать в Бамфорде в столичном стиле, пусть еще раз подумает. Мы не шляемся по жалким пабам, выслушивая сомнительную болтовню. — Маркби проигнорировал тот факт, что визит Минкина в «Перья» принес больше пользы, чем предшествующие расспросы Пирса. И завершил в высшей степени несправедливое описание методов Столичной полиции следующим заявлением: — А завтра он явится поговорить с тобой.

— Как, здесь? — опешила Мередит.

— Я предупреждал, что будет тебя расспрашивать. — То ли показалось, то ли в тоне звучит откровенное самодовольство. — Либо здесь, либо ты по душам будешь беседовать с ним в допросной.

— Поэтому ты предложил ему сюда прийти?

— На самом деле он сам предложил. Тебе ведь так больше нравится?

— Не знаю, — тихо проговорила Мередит. — Я здесь с Яном разговаривала, и смотри, что вышло.

— Просто не угощай Минкина шоколадным бисквитом собственного изготовления. Ладно! — Алан виновато взмахнул руками. — Шутка.

— Рада, что у тебя еще осталось чувство юмора, — огрызнулась она.

На следующее утро в дверь позвонили ровно в десять тридцать. Мередит открыла. На пороге громоздилась мощная фигура в светло-сером костюме, на сей раз с желтовато-зеленой рубашкой и желтым галстуком с загогулинами.

— Даг Минкин, помните? — Тон дружелюбный, а острые глазки, как всегда, холодные.

— Разумеется, помню, — ответила Мередит. — Разве забудешь? Входите. — Она взглянула ему за плечо. — Инспектор Хейес не с вами?

Минкин протиснулся в холл.

— По моей просьбе кое-что проверяет. — Он оглядывался с неприкрытым любопытством.

Ян тоже оценивал обстановку, но почему-то сейчас Мередит было еще неприятней. Алана не интересует, как выглядит дом. Для него это место, где он держит вещи и спит. Переехав, Мередит внесла кое-какие мелкие поправки, но все равно похоже, будто комнаты обставляла

Армия спасения. Мнение Яна значения не имело, а впечатление Минкина имеет. Без того плохо, что Алан обижен заменой, а тут еще заместитель примется рассказывать всем и каждому в Лондоне, что они живут в запущенном доме с убогой мебелью.

— Удобно устроились в моем коттедже? — с определенной колкостью осведомилась она.

— Прекрасно, — кивнул Минкин, усевшись без приглашения на тот стул из двух непарных, который выглядел покрепче.

— Мы собираемся продать оба дома, мой и этот, купить жилье побольше, на двоих, — невольно сказала в свое оправдание Мередит.

— А цены? — неожиданно спросил Минкин.

— Здесь? Довольно высокие. То есть на что-нибудь приличное.

— Значит, за такой дом, как Форуэйз, где произошло убийство, можно получить хорошую сумму?

Мередит уважительно посмотрела на детектива. Он не тратит время на праздную болтовню.

— Форуэйз в ужасном состоянии и, возможно, не привлечет никого. — Она помолчала в нерешительности. — Местный застройщик Дадли Ньюмен заинтересован в участке. Хочет несколько домов построить.

Минкин, откинувшись на спинку стула, выпятил губы:

— Слышал, — и снова оглядел комнату. — Здесь вы устроили чаепитие с Яном Оукли?

— Да, — подтвердила Мередит. — Хотя я бы не говорила о чаепитии. Идея была не моя. Я позвала его, чтобы объясниться.

— А чья была идея? — Минкин твердо взглянул на нее.

— Джулиет Пейнтер вообразила, будто я сумею на него повлиять, — неохотно ответила она и поспешно добавила:

— Исключительно потому, что работаю в министерстве иностранных дел.

— Вот как? — кратко бросил Минкин. — И он поддался вашему влиянию?

— Нисколько, — ответила Мередит, игнорируя нотку сарказма. — Я объяснила, что его кузины очень бедны и требовать с них деньги бесчестно. Он сказал, что ничего подобного делать не собирается. Передаю не дословно, но суть такова.

— Я читал материалы дела, — сказал Минкин. — Похоже, ему сильно хотелось получить долю денег от продажи дома. Он обращался к юристам. Насчет какой-то истории с завещанием.

— Завещания никто из нас не видел, — сообщила Мередит. — По крайней мере, не видели второго экземпляра оригинала, сделанного в свое время, который Ян якобы обнаружил в семейных бумагах. Кое-кто видел так называемый заверенный перевод. Мне даже этого не довелось.

— Возможно, так называемого оригинала не существует, — небрежно бросил Минкин. — Значит, он сюда пришел и уверял вас, что передумал. Вы поверили?

— Нет, — честно объявила она. — Но когда он это сказал, мне больше не о чем было с ним говорить. Повторяю, не удалось на него повлиять. Он меня перехитрил.

Минкин задумчиво почесал подбородок:

— Он вам нравился?

— Нет, — резко ответила Мередит. — Никому не нравился. Слишком скользкий.

Минкин посмотрел на нее:

— Случайно, не пытался схватить вас за коленку?

Мередит знала, что лицо ее выдаст, и была вынуждена признать:

— Что-то вроде того. Я ему указала на дверь. Он ушел.