Тени
Шрифт:
– В коридоре пусто, – проговорил он, с явным отвращением разглядывая притихшего Ранора. – Но думаю, немного предосторожностей не помешает.
После чего привычно прищелкнул пальцами – и вокруг девушки распустилась вуаль нового заклинания. Теперь кто бы на нее ни посмотрел, увидел бы лишь пятно серого тумана, слегка мерцающее на фоне факелов. Хадайша с благодарностью улыбнулась приятелю. Все верно. Очень часто люди бывают настолько жестоки, что начинают винить в насилии жертву, с удовольствием втаптывая ее в грязь и не принимая никаких оправданий. Иногда итог у этой травли
– Пойдем. – Хадайша легонько тронула девушку за плечо. – Я отведу тебя в комнату.
– Нет! – Послушница тонко и отчаянно взвизгнула. Схватилась за руку дознавательницы с такой силой, что та с трудом удержалась от стона. Жалобно затараторила, выплескивая из себя ужас пережитого: – Нет, не наказывайте меня! Не надо меня бить, прошу! Я не думала, не подозревала, что он… Он…
На этом месте она споткнулась и опять расплакалась. Так, наверное, плачут несправедливо обиженные дети: крупные прозрачные слезы градом катились по щекам девушки, губы кривились в бессильной попытке вымолвить еще хоть слово.
– Успокойся. – Хадайша опустилась рядом с послушницей. Ласково приобняла, позволив ей уткнуться в свое плечо. – Тебя никто не будет наказывать. Клянусь!
– Но Серафия… – Девушка затряслась от этого имени. – Она… Не надо в подвал…
Варон шепотом выругался. Даже Дымок, все это время смирно сидевший около порога, зарычал, оскалив внушительные клыки.
– Серафия мертва, – напомнила послушнице Хадайша, почувствовав, как ее кровь забурлила от ненависти к погибшей настоятельнице. – Ее больше нет. Больше никто не будет тебя или кого-либо еще здесь бить. Обещаю!
Вряд ли девушка поверила властной незнакомке, прибывшей в монастырь лишь накануне, но все же встала вслед за ней. Хадайша обняла ее, помогая удержаться на ногах.
– А эту падаль в подвал, – коротко кинула она Варону, показав на Ранора. – С ним я разберусь позже.
Послушница вздрогнула, когда услышала про столь страшное место, которым наверняка Серафия не раз пугала особо непослушных воспитанниц. Но поняв, что это относится не к ней, слегка расслабилась и позволила увести себя в комнату к Хадайше.
Дымок проводил эту процессию задумчивым взглядом ядовито-желтых глаз. Не удержался и подошел ближе к обездвиженному Ранору. Тот, почувствовав присутствие чего-то жуткого рядом, забился в путах с удвоенной силой. Щенок с явным удовольствием вскочил на грудь мужчине, оскалился, с вожделением глядя на пульсирующую в вороте рубахи вену на шее. Ранор захрипел от ужаса, словно уже ощутил смыкающиеся на горле клыки, разрывающие его в клочья. Но через миг Дымок спрыгнул с мужчины, получив беззвучный окрик – нельзя! С сожалением мотнул хвостом и неспешно потрусил за дознавательницей.
Хадайша стояла в центре подвала и с нескрываемым отвращением разглядывала мужчину, распятого на скамейке, которую бывшая настоятельница монастыря использовала для порки послушниц.
– Ну хоть сейчас игрушки Серафии послужат благому делу, – проговорила она с сарказмом.
Ранор
– Как девушка? – спросил он, заложив большие пальцы рук за перевязь с оружием и раскачиваясь с носка на пятку и обратно.
– Сносно. – Хадайша пожала плечами. – Лучше, чем можно было бы ожидать. Я напоила ее успокаивающим отваром. Добавила немного сонной магии. Она проспит до полудня, не меньше.
Дознавательница умолчала о том факте, что около послушницы остался еще один защитник. Дымок развалился рядом с кроватью, то и дело косясь желтыми глазами на дверь. Хадайша не знала точно, но догадывалась, что пса прислала Шаная. И испытывала к девочке настоящую благодарность. Да, принцессе не стоило становиться свидетельницей столь отвратительного происшествия, но дознавательница понимала, что помешать юной магине быть в курсе всего происходящего в монастыре вряд ли кто-нибудь в силах.
– Она рассказала, что случилось? – задал новый вопрос Залин, пристально рассматривая что-то на противоположной стене.
– Сбивчиво. – Хадайша неторопливо прошлась, меряя шагами каменные плиты подвала. – Мол, вышла по нужде. В коридоре ее уже ожидал этот. – И полный презрения кивок на притихшего Ранора, внимающего словам дознавательницы. – Тот дал ей пощечину, пригрозил, что если начнет кричать – прирежет. Затащил в кладовку. А дальше подоспели мы с Вароном и не позволили свершиться самому страшному.
– Странно, – тихо обронил Залин, словно беседуя сам с собой.
– Что именно? – вступил в разговор Варон, который, тяжело дыша, как раз втащил в подвал связку длинных гибких прутьев, впрок заготовленных Серафией для наказания непокорных воспитанниц.
Ранор протяжно замычал, увидев, с чем именно вернулся инквизитор после краткой отлучки, а Хадайша спрятала в уголках губ усмешку. На самом деле она не планировала пытать стражника. Но припугнуть его хотела, чтобы развязать язык. Опыт подсказывал ей, что насильники обычно весьма трусливые личности. А значит, можно ограничиться простой подготовкой, не прибегая к демонстрации замысловатых пыточных механизмов, весьма громоздких и неудобных для перетаскивания с места на место. Хотя в одном из подсобных помещений монастыря она обнаружила и жаровни, и клещи, и специальные устройства, затягиваемые на суставах и дробящие их в мелкое крошево, и многое другое.
– Возможно, вы решите, что я пытаюсь выгородить своего товарища, но некоторые детали произошедшего меня смущают, – медленно процедил Залин, тщательно взвешивая каждое слово. – Мне дозволено будет высказать свои соображения или приговор уже вынесен и обсуждению не подлежит?
– Я вас внимательно слушаю, – вежливо уведомила его Хадайша, прежде изумленно переглянувшись с Вароном.
– Бесспорно, Ранор поступил очень дурно. – Залин запнулся, подыскивая правильные выражения, но почти сразу продолжил: – И он заслуживает сурового наказания. Но… Кое-какие детали меня настораживают и заставляют подозревать, что далеко не все в этой истории однозначно.