Теннисные мячи для профессионалов
Шрифт:
Роман внимательно наблюдал за всем, что происходит. Денисов поймал на себе тяжелый, пристальный взгляд, бригадир явно выделял его.
«Пистолет найден не будет…» — подумал Денисов.
Содержимое мусоросборника ложилось на асфальт. Младший инспектор освободил большую часть контейнера, второй — в резиновых перчатках — проверял.
Пистолета не было.
Сальков нервничал:
— Может, кто следил в ту ночь за мной? Взял? Может, контейнер спутали?
Из дежурки доставили металлоискатель. Другой младший
Денисов отошел в сторону, по рации вызвал дежурного:
— Разыщи Кравцова. Пусть посмотрит за бригадиром носильщиков. За Романом…
Металлоискатель заработал, оператор поправил наушники, поднес к поисковому устройству трехкопеечную монету — проверил звук.
«Если пистолета в конейнере не окажется, — подумал Денисов, — будет сложнее: Салькову придется опознавать оружие по фотографиям. Это менее точно».
Когда Денисов снова оглянулся, бригадира носильщиков поблизости уже не было.
Опознание оружия производили в кабинете Бахметьева. За окном, в зале для транзитных пассажиров, внизу, было шумно. С высоты антресоли казалось, там, внизу, не затихая, как всегда, круглые сутки льет дождь, бьют фонтаны.
— Не то, не то… — Сальков быстро листал альбом. — Не то…
С тяжелых, из мелованной бумаги, листов смотрели фотографии пистолетов разных годов, стран, моделей. Денисову они напоминали породистых собак.
«Овчарки, спаниели, эрдели…» Длинный итальянский «глизенти» вызывал в памяти русскую борзую, жилетно-карманные американские и бельгийские модели смахивали на короткошерстных терьеров.
— Не ошибаетесь? — спросил Бахметьев. Вместе с судебно-медицинским экспертом он вошел в кабинет, где Королевский в присутствии понятых проводил опознание.
— Зачем? Совсем небольшой такой… — Найдя спасительные формулировки, носильщик стал значительно спокойнее. — Я думал, зажигалка! Или игрушечный, стартовый!
— Куда же он делся?
— Из контейнера? Ума не приложу!
— Кто-нибудь видел, как вы бросили туда оружие?
— Это запросто!
Денисов перешел к окну, выходившему в зал. В проходе между креслами не прекращалось движение людей. Усиленный эхом фон нес звуки беспокойного вокзального бытия.
Он не сомневался в том, что носильщик вначале действительно припрятал пистолет в мусоросборник, а потом вернулся и взял.
«Сейчас пистолет может находиться как угодно далеко, в зависимости от того, кому Сальков или Роман решились его продать…»
Тем временем суждения Салькова о пистолете становились постепенно менее категоричными, он листал альбом не так быстро, порывался вернуться к началу. Королевский нарезал полоски бумаги, носильщик прибег к закладкам, их набралось не менее десятка.
— Похож на эти. Больше ничего не могу сказать. — Сальков
Следователь принялся за протокол.
— «Алькартасуна», «менц», «пума», «беретта», «алькартасуна» типа «руби», «сулайка» модели 1914 года… — повторял он для понятых. — «Себра», «ретоласа» модели 1914 года, «вальман», «изарра»…
Пистолеты, опознанные Сальковым, были похожи друг на друга, с вертикальными дульными срезами, и все, кроме «менца» второй модели, германского производства, оказались испанскими.
— Смущает то, что почти в каждом из этих имеется выступ отражателя, — констатировал Королевский, когда Салькова увели и сотрудники остались одни, — а на гильзе след выступа отсутствует!
Денисов нашел в блокноте таблицу:
— «Беретта», «пума», «вальман» модели 1914 года… Все без выступа отражателя!
Бахметьев нажал на тумблер прямой связи с дежурным, подвинул ближе протокол опознания, продиктовал марки пистолетов:
— Срочно объявить в розыск…
Через несколько минут телекс с описанием трех из опознанных Сальковым марок оружия должен был попасть в каждое из почти двухсот отделений московской милиции.
— Перед экспертизой поставлено свыше двадцати вопросов, — судмедэксперт огладил бороду, живые, навыкате, глаза блеснули. Человек он был, безусловно, талантливый, своеобразный. Все, в том числе и этот разговор, и свою серьезную, на грани трагического работу, воспринимал как умную интересную игру. — «Какие повреждения на теле трупа?», «Если это огнестрельное ранение, то с какого расстояния произведен выстрел?»
Он предпочел назвать большинство из поставленных Королевским вопросов.
— «Имеются ли на теле трупа признаки, свидетельствующие о борьбе или самообороне?», «Где находится входная, а где выходная рана?»
Отличить входное отверстие от выходного подчас было трудно: у того и у другого имелся дефект ткани, на языке специалистов, «минус ткань», и только крохотный след пули — «поясок обтирания» — присутствовал, как правило, на входном.
Он перечислял и перечислял. Экспертиза огнестрельной раны являлась одной из сложных.
— Итог… — он сделал паузу. — Входное отверстие на передней поверхности грудной клетки. Слева, здесь поясок обтирания и минус ткань.
— Слева, — повторил Бахметьев.
— Примерно в области пятого межреберья имеется входная огнестрельная рана, а на спине слева, ниже лопатки, выходная. Выстрел в грудь. Это точно. Признаков, свидетельствующих о борьбе или самообороне, нет…
Так же четко он ответил и на другие вопросы.
— Направление пулевого канала? — спросил следователь.
— Спереди назад, сверху вниз.
— Сердце?
— Повреждение стенок. Кроме того, тканей левого легкого. В плевральной около двух тысяч миллиграммов жидкой крови.