Тео. Теодор. Мистер Нотт
Шрифт:
— В прошлом году старший префект Симонс, погибший от ран, нанесённых тёмными тварями, начал организовывать патрули-тройки, — твёрдо ответил ей Теодор. — Мы сделаем то же самое. Комендантский час. Ограничения на бесцельные передвижения. Каждый из вас должен делать всё, чтобы свести к минимуму взаимные претензии студентов друг к другу, особенно — студентов разных Домов.
— Предложи ещё сквибов возлюбить, Нотт, ты же их так любишь, — фыркнул пятикурсник Макнамара. Назначение ирландца в префекты было странным решением само по себе.
— Роджер, — ласково
Юноша пошёл пятнами и замолчал. Теодор подумал, что это будет тяжёлый год.
— Я подготовил индивидуальные расписания патрулей для каждого из вас на первые месяцы, пока не станет слишком холодно, и согласовал их у Макгонагалл. Можете уже сегодня найти себе компанию тех, кто разделяет наши ценности из числа своих сокурсников. Тех, кто не заинтересован в том, чтобы сеять раздор между факультетами, а сплотиться, как призывала нас Распределяющая Шляпа несколько лет кряду.
— Сходи на оргию, там сплотишься, — пробурчал под нос Гольдштейн, но отвёл взгляд, едва Теодор перевёл взор на него.
— Энтони. Да и все вы. Можете оставить свои распри, политические и идеологические, стремления к независимости и чаяния о свободе, там, за стенами замка. Мы все с вами до Рождества как минимум в одной лодке, если вы не поняли. А лодка эта может перевернуться в шторм, если мы не будем действовать сообща. Заступая на патрулирование и уходя с него, будете заносить в башню старшего префекта средства голосовой связи, которое мы вам выдадим.
— А кто эти «мы»? — спросила Панси. Это была первая её фраза за всю встречу, даже приветствие она не сказала вслух, а лишь кивнула.
— Клуб самообороны Хогвартса.
Это ответил не слизеринец Теодор Нотт, но гриффиндорец Невилл Лонгботтом.
***
Их разговор закончился серией вопросов, которые были адресованы Нотту. Когда будет готово расписание ванной старост — интересовало пятикурсников. Будет ли введена цензура в Хогвартсе — беспокоились шестикурсники. Кто пустил магглорождённых в школу — спросил Гольдстейн.
— Им ведь кто-то оплатил обучение, — пояснил он. — Неужели гоблины сами решились на такой шаг в пику волшебникам?
— Энтони, если ты думаешь, что на профессорском собрании два дня назад обсуждались эти вопросы, то ты ошибаешься, — указал ему Теодор. — В Визенгамоте об этом тоже не говорили. Я не знаю даже, почему ты решил, что они будут в замке.
— Мне достаточно видеть лицо Теренса, чтобы однозначно сказать о присутствии старшего Криви в поезде. А где старший, там и младший.
Фогарти вспыхнул и поднялся вслед за пятикурсниками, ушедшими патрулировать состав. Его напарница вышла вслед за ними.
— Может, его семья и оплатила обучение обоим Криви. Откуда тебе знать? — одёрнула его Панси, и на этом разговор был исчерпан.
За окнами поезда проносились пейзажи Срединной Англии. Раньше Тео казалось, что поезд проходит через одни только равнины да луга — теперь же снова
Часы показывали половину второго, когда он освободился. Тео успел обнять Джинни, перекинуться парой слов с приятелями, познакомиться с новым обожаемым цветком Невилла, которого тот тащил в замок, попросить брата присмотреть за «девочкой с Гриффиндора, ну, такой светленькой». Он даже знал, что её зовут Джоли, и насторожено кивнул, зачем-то добавив, что на брак по расчёту и помолвку он не готов.
Закончив всё это в поезде, Теодор вознамерился было аппарировать, но подумал, что будет странным, если он исчезнет прямо из коридора. Чтобы остаться в одиночестве, он отправился в первое же подходящее для того место — в уборную.
В его вагоне уборная оказалась занята, и судя по звукам, доносившимся оттуда, кто-то очень соскучился по своей второй половинке за лето. То же — запертая дверь — встретило его и в следующем вагоне, а потом он наткнулся на женщину с тележкой со сладостями.
Пожилая ведьма светилась магией будто бы изнутри. Это выглядело странно, так, как она, не выглядел ни один колдун за все годы жизни Теодора. Едва ли это говорило о её магической силе, ведь она просто развозила сладости по Хогвартс-экспрессу, поезду, что вёз маленьких колдунов в Хогвартс.
— Печенье, шоколадные конфеты, последние коллекционные лягушки в поезде, милок, — улыбнулась женщина Нотту. Он никогда не покупал в поезде сладости. Сначала на это не было денег, а потом он и вовсе привык не наедаться волшебными лакомствами, ведь вечером должен был быть пир. Конечно, за день в поезде все студенты набирали аппетита, как и сам Тео, но перетерпеть голод было проще, чем отдать последние сикли за не такую уж и вкусную, а скорее странную шоколадную лягушку.
Хотя экономический смысл этого действа был, как и идеологический. Волшебные сладости знакомили магглорождённых колдунов с магическим миром, который для них должен был стать настоящим откровением, полным чудес. Дети, что с них взять, тут же начинали собирать коллекции карточек шоколадных лягушек фон Вонки, пробовать всяческие конфеты и драже, привязываясь через эти маленькие, лёгкие и незаметные крючки к миру волшебства. Даже на матчах Британской Лиги Квиддича продавали такие же шоколадные сладости бок-о-бок со снеками и пивом, сливочным и солодовым.
— Спасибо, — улыбнулся Тео и посторонился, чтобы тележка проехала мимо.
— Покупай-покупай, — улыбка женщины стала будто бы угрожающей. — Купи и присядь. Каждый юный волшебник должен добраться до Хогвартса на поезде, не сходя с него — а чтобы не помереть с голоду, кушай и пей.
Тео поигрался с мыслью отказаться, но ведьма была очень уж настойчивой. Ему ещё предстояло вернуться на заседание Визенгамота, возможно, встрять в какую-нибудь важную беседу, и отлучиться пообедать оттуда он явно бы не успел.