Тео. Теодор. Мистер Нотт
Шрифт:
В его голосе смешались злость и обида.
— Мне кажется, — помолчав, ответил Нотт, — что у тебя всё получится.
Их взгляды встретились.
— И… если нужна будет помощь с этим делом. Ну, с ресторациями, — Нотт замялся. — Обращайся.
Крэбб улыбнулся.
— Спасибо, Тео.
Карета замедлилась, а затем и вовсе остановилась. Выйдя наружу под всё никак не утихающий дождь, они оказались у самых ступеней замка Хогвартс.
Глава 114
Теодор чуть задержался, чтобы умыться после непрошенного сна, и зашёл в Трапезный зал одним из последних.
Зачарованное
В этом году ему предстояло сидеть первым на своём факультете. Иерархия Слизерина была крайне важна, и если бы кто-то занял место во главе стола, пока он добирался до замка, это бы значило настоящий вызов — но нет. Малфой не приехал в Хогвартс. Гойл погиб. Дэвис, его возлюбленная, так же отсутствовала за столом. Крэбба не интересовали политические интриги. Забини никогда не был амбициозен настолько. Гринграсс со столь печальным видом буравила его ещё в поезде во время встречи с префектами, что Теодор невольно подумал о расстройстве её помолвки. Отец Буллстроуд был приближённым Фаджа, а сама она никогда не стремилась к власти. Паркинсон отказалась от того, чтобы стать префектом девочек, и это одно уже было указанием, что никто с курса не стал бы кидать ему вызов.
Облегчением для Теодора стало и то, что никто из шестикурсников не попытался устроить переворот. Флинт и Монтегю расселись по разные стороны стола и делали вид, что не видят друг друга, и весь их курс с разным успехом примыкал к одной из сторон.
Нотт сел у самого края. Рядом с ним, в паре футов, на возвышении стоял главный стол, преподавательский, где со слизеринского края виднелась пара свободных мест.
Теодор оглядел и другие столы. У воронов убавилось студентов — не меньше четверти как будто бы пропали из замка, начиная с индианки Патил, которая ещё в конце минувшего года вместе с сестрой-близняшкой покинула Хогвартс, и заканчивая смутно знакомыми третьекурсниками. Были и новые лица, не иначе как до-распределённые на факультеты. Рядом с Луной Лавгуд оказался высокий и широкоплечий, но худой юноша с горящим и немного чокнутым взглядом — он неуловимо напоминал неудавшегося директора Хогвартса Скамандера, «вечного чудака», как его называла леди Виктория.
Нотт в очередной раз пожалел, что вся связь с бабушкой оборвалась — он не мог даже послать ей письмо с описанием своей жизни здесь, не мог спросить совета. Проклятый барьер разделил их на «здесь» и «там», как метко выразился Тюбер, так и не нашедший брата.
Скрипнула дверь зала, и Минерва Макгонагалл, столь же строгая, сколь и обычно, ввела вереницу первокурсников. Меньше полусотни на вид детей поступало в Хогвартс, половина от того, сколько поступило год назад.
— Теперь снова будут сдвоенные пары, — поделилась с Дафной Буллстроуд.
— Проклятый Барьер, — скрипнул зубами Забини, сидящий справа от Теодора.
Стол Слизерина, как и каждый год, был самым первым в зале от левой стены, и Крэбб сидел спиной к поступающим — но он даже не делал попытки развернуться и сидел, прикрыв глаза.
Профессора Граббли-Планк и Вектор вынесли шляпу, а Флитвик, не вставая со своего места, наколдовал из подноса, на котором покоился артефакт, табурет, вызвав жидкие аплодисменты среди
Среди детей бросались в глаза те, кто пришёл из маггловского мира. На их лицах восхищение и испуг смешивались друг с другом наиболее ярко, а те, кто происходил из чистокровных или хотя бы магических семей, смотрели на действо перед собой гораздо спокойнее. «Кто из них Диггори», — подумал Тео, разглядывая столпившихся в проходе детей.
Шляпа проснулась и закашляла, а потом запела своим странным голосом, то низким и тягучим, то высоким и отрывистым.
Чудесный Хогвартс вас зовёт!
Всему, что захочешь, ученье есть
— лишь пережить бы нам невзгод
И чтоб был в Британии мир за честь!
Знания-учи и-эссе-пиши,
ночью-не-шали квиддич-полюби!
Вне замка стен сгустился мрак
— но в Хогвартсе каждый найдёт приют!
Был Годрик храбр, добра Хельга,
и мудрой Ровене оды поют!
Слизерин-сказал! Замок-оставлял!
Думали-тогда! Что-не-навсегда!
И долгие прошли года,
Студентов сквозь стены прошло несчесть
Решили раз и навсегда
Детей простецов не пускать вовесть
План-был-обречён, Слизерин-в-почёт
Волшебству-ура, детям-спать-пора!
Что было раньше — не при чём,
Сегодняшним настало жить нам днём,
Сплотиться нужно нам порой
Вокруг фигуры молодой!
Битва-здесь-грядёт! Кто-то-не-придёт!
Тот-кому-не-жить! Не-должен-вас-убить!
— Весёлая песенка… — под нос себе сказал Теодор, лишь Шляпа умолкла под гробовую тишину.
— Этот мотив мне знаком, — пробормотал Забини. Тео повернулся к нему. Юноша был хмур.
— И что же это?
— «Пляска смерти».
— Очень в духе. Тот, кому не жить, убить… опять она рифмует на глаголы.
Крэбб, сидевший напротив, икнул и затрясся, пытаясь унять смех.
Началась церемония распределения. Теодор хлопал вместе со всеми, размышляя над тем, какой подтекст скрывала в своей песни шляпа. Какую битву она предрекала?
В общем-то единственным, что он запомнил изо всего распределения, было распределение Диггори на Хаффлпафф.
Едва Септима Вектор унесла Шляпу, Снейп встал со своего места — и во всём зале воцарилась тишина. В прошлые годы наверняка нашлись бы смельчаки, что освистали бы директора — но не теперь. Когда ещё только вводили детей, до Тео добрались слухи, что в полёте Хогвартс-экспресс снаружи где-то в сумерках сопровождали дементоры — якобы, они искали Поттера. Откуда бы ему взяться в поезде оставалось загадкой.