Тео. Теодор. Мистер Нотт
Шрифт:
— Профессор говорил, что это любимые цветы его любимого, — неопределённо ответил Тео, чувствуя, что в этом может быть зацепка.
— О, да, — хмыкнул старик, подходя ближе. — Это всё дурное влияние Геллерта. Он ненавидел его половину жизни, а вторую половину любил беззаветно и безответно. Вот в чём трагедия Альбуса, а совершенно не в том, что увидела юная Рита.
Он возложил цветы. Они оба встали рядом, глядя на белый мрамор в сумерках.
— Эдельвейсы, — нарушил тишину Дож задумчивым голосом. — Я даже вспомнил историю, как он заколдовал свой сундук от декана Уизли и спрятал там
Тео ощутил мандраж. Вероятно, в этом и был секрет! Ему даже не пришлось звать Дерри и просить его узнать, эдельвейсы ли это — а он подумал о таком варианте!
Нотт театрально, стараясь не быть слишком наглым, достал часы и бросил на них взгляд, а затем, спешно попрощавшись, аппарировал вновь, к самым границам купола Хогвартса. Ужин уже начинался, но если его догадки были верны…
Войдя под своды древнего замка, Теодор скинул плащ и трансфигурировал его в свёрток, который уменьшил и убрал в нагрудный мешочек. Нужно было торопиться, чтобы его отсутствие на ужине не вызвало лишнего недовольства Кэрроу. Створки дверей были распахнуты, какие-то подростки о чём-то болтали в самых дверях, а большинство только ужинало. Гул и шум
Тео быстрым шагом добрался до изголовья стола Слизерина и уселся, кивком пожелав своим сокурсникам и сокурсницам приятного аппетита. Панси кинула на него неопределённый взгляд, а Блейз наклонился и спросил, не опоздал ли Тео в Визенгамот. Это звучало странно, ведь он уже утром покинул замок, и Тео небрежно отмахнулся от вопроса сокурсника, а потом кинул взгляд на стол преподавателей.
Только профессор Синистра и мадам Хуч сидели за ним, напряжённо оглядывая многочисленных студентов.
Глава 125
Наскоро поужинав, Теодор, гложимый странным сосущим предчувствием, столь же скорым шагом вышел из зала и отправился в гостиную. Быстро пройдя вниз, в подземелья, он неожиданно наткнулся на Пивза. Пивз шарахнулся от него к потолку, перестав рисовать огромный член жёлтой краской на стене.
Как старший префект, Тео не мог пройти мимо столь откровенного вандализма. Остановившись, он с раздражением стряхнул палочку в руку, из-за чего Пивз аж взвизгнул.
— Что? — удивлённо спросил Теодор.
— Не жги! Помилуй! — простонал полтергейст, а потом вдруг его лицо сменило выражение с жалостливого на злобное, и он швырнул в юношу банку с невесть откуда взявшейся краской.
— Локомотор! — скорее подумал, чем сказал Тео, и не расплескавшаяся жидкость замерла в нескольких десятках дюймов от него. — Ты пошто грязь разводить удумал, а? — злобно процедил он.
Но было поздно. Пивза и след простыл — он полетел куда-то вдаль под потолками подземелий.
Нотт поставил краску и заклинанием очистил стену. Не оставалось ничего другого, чтобы утащить её с собой, жёлтую, как ковёр листьев осенью.
В гостиной было пусто, только молчаливый первокурсник Феллоуз, чистокровный маг в первом поколении из Дарема, не обращая внимание на вошедшего Тео, сидел с книгой и эссе. Вероятно, дописывал задание — в библиотеке после ухода мадам Пинс, стало работать невыносимо и Джинни очень жаловалась
Теодор зашёл в спальню и тут же, не отвлекаясь на даже расколдование плаща, занырнул в свой саквояж. Внутри сумки было всего лишь, по-прежнему, пять комнат, в одной из которых он быстро нашёл наследие Дамблдора, с которой и вылез наружу. Во внутренний карман так же отправилась палочка от Киддела, похожая скорее на суховальное полено, чем на изящный инструмент. Поставив тяжёлый кусок камня на прикроватный столик, он посмотрел на свою палочку и вспомнил, как феникс директора дал ему своё перо. «Может, это был тоже знак?» — подумал Тео. — «Если не получится…»
— Эдельвейс, — прошептал юноша, касаясь кончиком палочки холодного камня. К его удивлению, действительно это привело к действию: каменная оболочка будто бы поплыла вниз, обнажая открывающуюся крышку. Сердце Тео забилось, как бешеное.
Открыв крышку, он тут же зажмурил глаза, такой тяжёлой была аура диадемы Райвенкло, хоркрукса Тёмного лорда, что лежала внутри. Прикрывая рукой глаза, Тео открыл вновь крышку. Маховик времени, артефакт на длинной цепочке, действительно был на месте. Теодор достал его. Сверкающий артефакт искрил магией в руках. Руны на его задней части и ободке вспыхивали голубоватым цветом, словно бы аппарировали каждый следующий миг. Это зрелище завораживало.
У этого артефакта был один-единственный элемент управления, колёсико в верхней части, которое так и манило себя закрутить. Тео с трудом оторвал взгляд и спешно захлопнул крышку шкатулки. Прошептав подсказанное интуицией слово ещё раз, он с удовлетворением пронаблюдал, как камень восстанавливается на оболочке, и стремительно забросил шкатулку вниз, в саквояж, который захлопнул, а цепочку тут же накинул себе на шею.
В коридоре раздался шум. Кровь, стучавшая в висках Теодора, придала ему ускорения, и он лихорадочно закрутил колёсико, остановившись только тогда, когда стрелки на циферблате снова указали на двенадцать часов, сделав полный круг.
***
Знакомые ощущения вокруг стихли. Теодор лихорадочно стащил с себя цепочку и затолкал артефакт в безразмерный мешочек, заодно достав оттуда плащ. От его возни на соседней кровати зашевелился Блейз, только-только просыпающийся к завтраку.
— Тео? — сонным голосом произнёс парень, оторвав голову от подушки. — Сколько времени?
Нотт бросил взгляд на свои часы. Они показывали почти восемь утра.
— Темпус, — взмахнул он вместо того рукой, наколдовывая светящийся циферблат в воздухе.
— Ты поздно сегодня, — буркнул, прищурившись, приятель. — Тоже проспал? Кошмары?
— Ага, — не стал уточнять Теодор. Отойдя за балдахин к своему платяному шкафу, он отменил трансфигурацию плаща и сделал вид, что открывает дверцу мебели прежде, чем снова накинуть плащ. В его голове звенела тысяча мыслей, и скорее интуитивно юноша делал то, что делал.
Нотт вышел из гостиной. Утром, когда он покидал её, никого не было, но сейчас там уже были студенты. Пара первокурсников ожесточённо спорила над эссе, не замечая никого вокруг, а вот шестикурсница Помфри, сосредоточенно гипнотизировавшая коридор, что вёл в крыло мальчишеских спален, явно обратила на него внимание.