Тео. Теодор. Мистер Нотт
Шрифт:
— Ваша задача будет проследить за тем, чтобы весь день первого числа их раздражали, — тихо рассказывал Теодор. Четырнадцатилетние парни, хмурые, собранные, пусть и немного неуклюжие подростки, сосредоточенно кивали его словам. — Если вечером мы заметим, что они отправились в подземелье, мы дадим команду и их нужно будет отвлекать всеми силами. Чтобы они нервничали и злились.
— Хорошо, босс, — кивнул Джим. — А что делать, если они не пойдут туда?
Тео пожал плечами.
— Тогда мы не застукаем их и не сдадим директору.
План, обозначенный
Нужно было вывести Кэрроу на ошибку. Они уже забывали запереться, когда Тео подслушал их разговор неделей ранее, и вполне могло быть, что и вновь это могло бы повториться. В случае, если они ошибутся, то в ключевой момент он планировал использовать незасвеченную палочку, чтобы вмешаться в ход их ритуала. Если бы они навредили сами себе, это было бы хорошим решением и наказанием для обоих Пожирателей, третирующих студентов.
В конце вечера дверь залы отворилась снаружи, и внутрь, почему-то прихрамывая, зашёл злой — с первого взгляда эта злоба бросалась в глаза — профессор Кэрроу.
— Нотт! — рявкнул он, найдя его глазами. — Нарушаете школьные правила, а, старший префект?
— Профессор? — Теодор вышел вперёд. Их взгляды неотрывно пересекались. В глазах Кэрроу плескался огонь ярости, Тео же выдохнул и постарался оставаться холодным и бесстрастным.
— Не пытайся делать вид, что ничего не понимаешь, мальчишка. Маггловская херня запрещена в Хогвартсе! Или тебе, червю бумажному, номер нужен моего решения?
— Разумеется, вы правы, профессор, — легко согласился Нотт. Несколько десятков юных магов замерли в тревожном ожидании, наблюдая за их противостоянием. — Маггловская, эээ, херня запрещена.
— Поэтому и ваша театральная дрянь так же. ЗАПРЕЩЕНА! — с наслаждением скривившись, выплюнул он, набрав тут же воздуха для того, чтобы продолжить тираду.
— Никак нет, профессор! — прежде, чем он успел закончить, вмешался Нотт. — Эта пьеса — творчество Ксенофилиуса Лавгуда, издателя журнала «Придира».
Кэрроу закашлялся, будто бы поперхнувшись. Ярость и гнев сменились удивлением и желчью.
— Этот полоумный? Тогда вашу самодеятельность надо запретить за непомерную ТУПОСТЬ. И вы называете себя надеждой Британии? Повелитель не зря сомневается в вас, Нотт.
Слова Теодора явно сбили старшего волшебника с толку. Он разорвал их зрительный контакт и с досадой прошёлся по помещению, подволакивая левую ногу и бросая неприязненные взгляды на одетых всё ещё в трансфигурированные антуражные костюмы студентов.
— Тем лучше, — заключил вдруг он. — Лестрейнджи и Яксли
Хлопнув дверью, он вышел, и в помещении повисла тишина.
— Кажется, пронесло? — спросил с недоверием Бут. Тут же и остальные ребята загомонили вслед.
Теодор пристально смотрел на дверь, сжав кулаки. Лестрейнджи и Яксли. Это было необычным сочетанием сил в паноптикуме Тёмного лорда, хотя в Визенгамоте они были отчасти союзниками. И если Кэрроу имел в виду, что постановка должна была разочаровать их в Теодоре… значило ли это, что сейчас они были им, кхм, очарованы?
***
— Профессор, — поприветствовал Теодор преподавателя чар, когда тот открыл дверь.
Кабинет профессора Флитвика, в отличие от многих других преподавателей, не был связан с его личными комнатами. Вместе с миссис Флитвик, квартирмейстером замка — её точная должность звучала несколько иначе, но Тео мысленно называл её так; в детстве портрет Алексиса Нотта, успевшего повоевать в Испании в магическом отряде при генерале Веллингтоне, рассказывал ему много историй про квартирмейстеров. Это были приятные воспоминания. Алексис был его собеседником дольше всего, пока очередным утром он не обнаружил лишь обломки рамы и безмолвие спавшего пьяным сном отца.
— Мистер Нотт, — кивнул ему Флитвик. Этим утром он больше обычного смахивал на гоблинов Гринготтса. — Прошу.
Теодор переступил порог и поразился, как искусно был зачарован периметр кабинета. Едва заметные тонкие, узорчатые нити магии одна за одной покидали кончик палочки мастера чар, безмолвно наколдовавшего для них стол, удобный обоим, ступеньки для себя на стул и чайный набор. Едва Нотт занял место за столом, предложенное Флитвиком, как домовики наполнили чайник кипятком, задорно испускавшим пар.
Часы показывали без малого половину восьмого. За окном едва-едва светало.
— Я хотел узнать у вас, мистер Нотт, как движется ваш прогресс с диадемой, — светским вежливым тоном заговорил полугоблин.
— Диадемой Ровены Райвенкло, профессор? — нарочно уточнил Тео.
— Именно о ней, — кивнул его собеседник. — Вы перешли к активным действиям. Не могу не сопереживать вам, мистер Нотт, но в отсутствие Альбуса я не вижу для себя повода помочь вам. Кроме одного.
«Он хочет диадему», — понял Теодор.
— Увы, профессор, диадемы у меня нет, — вздохнул Тео. — Должно быть, он оставил её нынешнему директору. В конце концов, о том, что именно Снейп возглавит Хогвартс, он догадывался заранее.
— Нет-нет, мистер Нотт, не переоценивайте своё умение врать в глаза, — отмахнулся Флитвик. — Сородичи моей матери не просто так ведут дела с золотом тысячелетиями, мы чувствуем ложь всем нутром. Диадема у вас, и осталось её очистить, ведь так?
Он сложил руки в замок, упершись локтями об стол, и опёрся на сплетённые запястья подбородком, рассматривая своими мелкими глазами за стёклами очков юношу. Теодор заёрзал.