Тео. Теодор. Мистер Нотт

Hashirama Senju

— О, Мерлин, — прошептал Невилл. — Как неловко…

Тео стиснул кулаки. Он никогда не относился к Перкс слишком хорошо — она прибилась к их компании, будучи зазнайкой, лёгкой версией приснопамятной Грейнджер, постоянно встревала в их разговоры, хотя была, вроде как сама по себе. Но вот, Артур к ней привязался, хоть и не сразу понял, что Салли-Энн больше нет в их окружении, да и сам он, думая об этом, понял, что она стала частью ассоциации со школьной жизнью.

Но больше всего, конечно, его разозлило то, что на обучение в школе Салли-Энн не хватило денег. Министерство оплачивало обучение магглорождённых — того же Дина, Грейнджер, да

и других, но не могло помочь юной чистокровной ведьме из бедной, но честной семьи!

Теодор почувствовал желание высказаться, но его опередил Арчи.

— Давайте напишем ей письмо! Все вместе! И ты, Бут, тоже!

— Но… Гэмп, мы никогда не общались даже!

— Это неважно!

Ребята расшумелись, и через пару минут к облюбованному ими рабочему месту пришла мадам Пинс, взмахом палочки отправив все их книги по своим местам, а самим ребятам прошипев грозное: «ВОН!»

***

Гриффиндорцы тут же развили кипучую деятельность. Откуда-то достали абсолютно счастливого первокурсника с красного факультета, грязнокровку с колдокамерой (Тео оставалось только подивиться — в Косом он видел, как такие аппараты стоили полторы сотни галлеонов, невероятные деньги, сравнимые с чистокровными книззлами или новейшими мётлами), который должен был снять их компанию на колдофото. Когда Тео попытался заикнуться о цели, его зашикали со всех сторон и поставили в центр компании.

Так и получилось. К вечеру юный маньяк (Дин, контролировавший процесс, с улыбкой рассказал, что этот Колин гриффиндорской спальне устроил настоящую лабораторию зельевара, бесконечно ругаясь с соседями-чистокровками) притащил десять копий снимка.

Компания второкурсников на фоне Хогвартса о чём-то непринуждённо болтала. Вот кто-то из них начинал махать в камеру, к этому присоединялись и остальные, даже сам Тео, а потом они возвращались к разговору. По центру стоял Нотт, справа от него — Гэмп, затем Лонгботтом и Бут, слева — Забини, Томас и Финнеган. Единение всех факультетов, не иначе.

К этому времени был готов текст. Письмо на четыре страницы содержало в себе короткие (или не короткие) послания от каждого из ребят.

Тео постарался ограничиться кратко.

«Энн! Я знаю, что тебя могло задевать моё, да и всех наших ребят, отношение в прошлом году. И всё же, пусть мне тяжело в этом признаться, и ещё тяжелее оставить это признание на бумаге, мне, как и остальным, не хватает тебя здесь, в Хогвартсе. Мы все безмерно поддерживаем тебя на расстоянии и скучаем. Теперь я знаю, чего хочу добиться в жизни. Того, чтобы все волшебники, независимо от происхождения, достатка или способностей, могли обучаться в Хогвартсе наравне со всеми сверстниками. Надеюсь, наше послание поднимет тебе настроение. Т.Н.»

Незадолго до отбоя ребята гурьбой наведались в башню с совами и отправили пухлый конверт, купленный там же за кнат в специальном автомате, адресату «С-Э. Перкс». На конверте, привязанном к лапке совы, проявилось. «Суррей, Окстед, третья улица, пом. 4».

Глава 18

Ответ от Перкс пришёл буквально на следующий день. Письмо пришло Артуру, но вскрывать он его один не стал — после завтрака, рискуя опоздать на занятия, ребята столпились за дверьми Трапезного зала, вызывая удивление старшекурсников всех четырёх факультетов, явно не привыкших к такому… «братанию», как назвал это Дигорри.

Письмо было написано на дешевой бумаге, плотной и немного сероватой.

Чернила тут и там расплывались — никто из них не сказал этого вслух, но все поняли, что дело было в слезах. По очереди читая, мальчики передавали друг другу листы.

«Ребята!

Я безмерно тронута и совершенно раздавлена вашим вниманием. Моё сердце разрывается на части всё это лето от осознания того, что я не смогу больше никогда вернуться в Хогвартс. От того, что меня никогда больше не похвалит профессор Флитвик, не пожурит профессор Спраут, не снимет баллы профессор Снейп. Но при этом я рыдаю от осознания счастья, от того, что у меня нашлись друзья в этой поистине волшебной школе. Друзья, которые вспомнили обо мне и написали столько неожиданно хорошего.

Невилл, я верю, что у тебя обязательно всё получится. Я безмерно тронута, что ты счёл мой пример важным, и что именно моя подсказка дала тебе возможность понять, как работают созвездия в разное время года. Я хотела бы вновь оказаться там, где помогла тебе тогда.

Артур, ты… я не знаю, правильно ли такое говорить. Весь прошлый год ты казался мне самовлюблённым дураком, помешанным на этой выскочке из семьи бобров, но в итоге влюблённой дурой оказалась я. Теперь, конечно, я понимаю, что нам никогда не суждено быть вместе. Тем горше мне. Твои рисунки, особенно тот, что ты срисовал с меня, навеки в моей памяти. В другой жизни я бы училась колдовать чары Защитника, вспоминая тот неловкий момент, когда ты показал мне их.

Симус! После твоих (неразборчиво) розыгрышей, выродок ты лепрекона, я могу лишь пожелать тебе затолкнуть свои дурацкие идеи в зад близнецам Уизли! Надеюсь, ты найдёшь себя на поприще аврора.

Дин, Блейз! Спасибо за тёплые слова.

Теодор. Я… буду голосовать за тебя руками и ногами, вся моя семья и соседи станут это делать, если ты действительно добьёшься того, о чём написал. Пусть это будут не пустые слова, пожалуйста, и я верю, что у тебя может получиться.

Теренс. Мне очень приятно, что хоть кто-то из людей, с которыми мы жили в одной башне, вспомнил про моё существование. Передай, пожалуйста, Патил, что она дура. Спасибо.

Салли-Энн Перкс.

Недоучка».

Когда ребята дочитали, оказалось, что всё это время сверху на них смотрели несколько приведений и портретов, тоже вчитывавшихся в слова, оставленные маленькой светловолосой девочкой за много миль от Хогвартса, переполненной эмоциями и жалостью к себе. Ударил гонг, знаменующий начало урока, и ребята спешно ринулись в сторону своих кабинетов. Лишь запыхавшийся Невилл успел удивлённо заметить, что все четыре сосуда с самоцветами, что отражали факультетский счёт, увеличили число очков на пятьдесят у каждого факультета.

***

За исключением событий вокруг отчисления Перкс, которое всё же наделало шуму — в тот же день Дамблдор обратился с пространной речью, обличающей Министерство Магии, где недавно переизбрали Фаджа с активной поддержкой ультраконсерваторов. Потом в Пророке вышла статья против самой школы, где анонимные ученики критиковали Дамблдора за тролля, цербера и дракона, невесть как оказавшихся в школе в 1991 году.

Затем там же вышло опровержение, построенное на том, что это всё не доказанные случаи — и, наконец, журналистское расследование мисс Скитер, которая по бухгалтерской отчётности Хогвартса, к которой доступа у неё быть не могло, выявила, что школа продала ингридиентов объёмом в полтора тролля, но никаких церберов и драконов не значилось.