Тео. Теодор. Мистер Нотт

Hashirama Senju

Невилл протянул ему руку, и Теодор с удовлетворением её пожал.

Наконец, Дамблдор обратил внимание на компанию.

— Ну что же, друзья, — подмигнул он троим приятелям. — Отправимся же в Лондон?

Он протянул вперёд кусок верёвки, за который ребята взялись. Тео видел, как светятся чары Дамблдора — по-своему отличающиеся от того, как был зачарован предыдущий портал. Более чёткие, более стройные, более… докончить мысль ему не удалось — знакомое ощущение повело его вверх, но без какой-либо боли или дискомфорта — и опустило на землю.

Они оказались на специальной аппарационной площадке у самого банка.

— Ну что, мальчики, как вам понравилось сегодняшнее

представление? — спросил с прищуром директор.

Ребята вразнобой поблагодарили его за помощь с переносом и заверили, что им понравилось. Директор предложил сопроводить их до кафе Фортескью — за мороженным, которое, как он заверил, было нужно каждому после такой жары, и по пути расспросил каждого, что он думает о профессоре Квиррелле.

— Увы, мне придётся вас покинуть, — улыбнулся в бороду директор, которому на каждом шагу приходилось останавливаться и приветствовать, благодарить или перебрасываться словами с магами, колдунами и волшебниками, чародеями и заклинателями, каждые из которых бежали по своим делам. — Квиррелл более не профессор в Хогвартсе, как вы, думаю, все в курсе, а мне посоветовали кандидатуру на следующий год в Министерстве. Думаю, вы все удивитесь, узнав, кто это!

Попрощавшись с директором, ребята завершили насыщенный день мороженным. Действительно, оно было нужно каждому из них.

Глава 16

12 июля 1992. Сильверстоун, Великобритания.

— Вот, вот это круто! — приговаривал Дин, затаскивая за собой Теодора всё выше на трибуну. Гран-при Формулы Один в Великобритании собрало в одном месте столько людей, сколько Тео никогда в жизни в одном месте не видел.

— Это что, — спросил он, глядя на толпу, прежде, чем подняться на трибуну, — магглы всего мира съехались на эту твою формулу?

— А? Не, это меньше, чем на матчи Премьер-Лиги ходит, — пренебрежительно махнул рукой Томас тогда.

Сейчас, глядя с высоты не одного десятка футов на огромные трибуны под ним, заполненные сотнями людей, Теодор вдруг столкнулся с вопросом, который его очень некстати взволновал.

Сколько в Британии магглов?

И сколько! В Британии! Магов?!

Наконец, Дин добрался до мест, указанных в билетах, и сел вместе с Тео. Ветер непривычно ощущался — утром Тео попросил отца подстричь его с помощью чар. В итоге у Тео оставалась копна волос на верхней части головы, а по бокам, за висками, было почти под корень выбрито. Сам он не оценил такую прическу, но парням понравилось. Арчи, впрочем, отказался составить компанию ребятам — он продолжал работать над своими художествами, — а Невилл отписался, что, к сожалению, бабушка не отпустит его в такое маглолюдное место.

Столько людей, повторил про себя Теодор, в одном месте на его памяти никогда не собирались. Он был почти уверен, что на Островах живёт магов не больше, чем всего людей даже на их трибуне!

Странно выглядящие машины, колёса которых были вынесены вне корпуса, хрупкие и ломкие на вид, тронулись — но почему-то не пытались обгонять друг друга.

— Это круг прогрева, — пояснил Дин. — Я вообще в первый раз вижу вживую, но читал очень много про гонки, по-моему, будет круто!

Он волновался, понял Тео, что Нотту не понравится. Не желая задеть приятеля, Тео вернулся из своих мыслей к созерцанию шоу, и, улыбнувшись, захлопал. Его хлопки подхватила толпа.

— Это же Сенна! Волшебник! — завопил Дин, даже подскочив с места, указывая на одну из машин, ехавшую третьей. Многие зрители засвистели, кто-то начал размахивать флагами. В глазах

Тео рябило от обилия цветов. Он решил, что будет болеть за этого волшебника — не просто же так он волшебник, раз соревнуется с магглами в таком странном виде спорта?

Наконец, машины вновь вернулись на стартовые позиции, выстроившись по очереди, прямо как гиппогрифы или фестралы. Комментатор дал обратный отсчёт, загорелись какие-то цветные лампы, потом погасли — и только тогда все машины дёрнулись и помчали вперёд, уже не пытаясь друг с другом обходиться без борьбы. Одни машины обгоняли другие, кого-то с кем-то столкнуло, Тео потерялся даже от громких звуков, с которыми ревели машины, шумом толпы и комментатора.

Круг за кругом машины преодолевали расстояние — оказалось, они были куда как более выносливы, чем гиппогрифы или фестралы, и кругов было аж шесть десятков. В очередной раз, когда машины промчались мимо, уже не вплотную преследуя друг друга, Тео стало чуть более скучно, и он сосредоточился на маговосприятии мира.

К удивлению, он увидел, что некоторые флажки в руках болельщиков являются зачарованными, и таких не один и не два. Были и люди явно со следами чар — девушка со странной внешностью и её отец на четыре ряда ниже, например, или… профессор Снейп собственной персоной через три ряда от них, сердито смотревший на табло с фамилиями пилотов?!

Он как будто почувствовал чьё-то внимание, и Тео резко сел обратно, вжимаясь в кресло.

Меж тем, гонка продолжалась. За круг до финиша в боксы заехал «волшебник» по фамилии Сенна (не за него ли болели маги, подумалось Тео), и смотреть стало не интересно.

Тем не менее, мальчики остались на церемонию награждения — и Дин, переполненный эмоциями от крутости и захватывающей атмосферы мероприятия, заразил этим настроем и Теодора.

Обратно они снова добирались на маггловском транспорте, и Тео даже показалось, что на перроне он видел декана — но это явно было не так, ведь зачем профессору Хогвартса ехать среди магглов?

***

В конце июля вновь прилетели письма из Хогвартса. Приложенный список покупок, к которому парни активно готовились эти три недели, подсчитывая бюджет на троих (Дин сходил домой несколько раз, но мама разрешила ему не появляться до самого следующего года — Кинжал был слишком злым, отец — рассерженным, а сама мама была рада, что не ей придётся тратить деньги на «непутёвого сына», как расстроенно назвал сам себя приятель). Мало-помалу ребята стали даже колдовать дома, шутливо играясь. Когда Артур не занимался художествами (в комнату он им запрещал заходить), они часто пытались баловаться.

Таким Нотт-холл Теодору нравился гораздо больше. Он с содроганием сердца представлял, как было бы ему грустно и одиноко, если бы не было ни мягкого, доброго, верного Артура, ни уже сроднившегося с ними храброго, безрассудного во многом, отчаянно смелого Дина, который был готов пожертвовать собой ради друзей.

Кошмаров, к слову, со временем стало меньше — теперь их все трое видели не каждый день, а через день, или даже через два.

Открыв свои письма, ребята с удивлением обнаружили, что их фантазии, которые они обсуждали, читая про награждение Ведьмополитена в начале лета, оказались пророческими — и что действительно Гилдерой Локхарт — или его какой-то большой фанат (то бишь, сам Гилдерой Локхарт, заключили ребята хором) — включили в программу второго курса все книги этого «великого автора» скопом. Тео тут же бросился писать письмо Блейзу, с которым вел некоторую переписку всё лето, чтобы предложить ему купить только половину от этих книг — а вторую половину купит уже Тео.