Тео. Теодор. Мистер Нотт

Hashirama Senju

— Пойдём, пока Тео совсем не замёрз, — позвал он друзей.

Глава 17

Первое сентября в этом году выдалось хмурым. Хогвартс-Экспресс, на который никто ребят не провожал (они были практически предоставлены сами себе весь август), отъезжал от платформы на вокзале Кингс-Кросс, оставляя у Тео ощущение приятно закончившихся каникул.

На самом деле, он уже устал отдыхать во многом, да и соскучился по учёбе как таковой — и по атмосфере волшебного Хогвартса в частности. На платформе с ними встретился Блейз, как из пушки влетевший в Тео с объятьями, едва не целовавший его и остальных. Уже в купе он объяснил, что

последние три недели провёл в окружении чопорных немецких старушек, пока его мать играла очередную свадьбу с очередным неудачником, попавшимся на её чары («в фигуральном смысле!»).

Уже когда они садились в вагон, Тео, увидев группу Уизли (почему-то без Рональда, который, вероятно, уже был в купе с Поттером), понял, что маленькая девочка с рыжими кудряшками по имени Джинни в этом году шла в Хогвартс.

Это осознание его одновременно приободрило и напугало, вдохновило и обездвижило. И делало так каждый, каждый раз, когда он возвращался к этой мысли. Он не был знаком с ней, сестрой пяти (или шести? Сколько их там?) братьев, не знал, как она росла и кто был героем её первых сказок, но был практически уверен, что она попадёт на Гриффиндор, и будет настоящей гриффиндоркой.

Не то, чтобы это было препятствием для общения или дружбы — вон, Дин не дал бы соврать, как и скромно улыбавшийся шуткам Забини Невилл, тоже подсевший в их купе. Но это было нужно себе осознать, понять и зафиксировать.

Сейчас Тео понимал, что не знает, кем он хочет быть. На занятиях по чарам он хотел стать искусным чароплётом. На астрономии — вдумчивым исследователем небесных тел, рассчитывающим новые чары и заклятья относительно положения звёзд, чтобы придать им оптимальный вид. На трансфигурации — мастером, подобным Дамблдору, может, даже анимагом. Вне занятий, когда он задумывался над тем, что видел и знал, ему хотелось быть политиком. Политиком, который смог бы искоренить несправедливость — причём не просто членом Визенгамота, где его отец потерял голос из-за поддержки Тёмного лорда, но не место, что должно было вернуться к Теодору после совершеннолетия, но Министром.

И не повторить ошибок, что совершил его отец.

Крепко задумавшись, он и не заметил, как поезд набрал ход. Где-то в одном из купе сидела маленькая, но не такая уж и беззащитная Джинни, внучка Пруэттов и Блэков (да, он изучил её генеалогию — чисто случайно — после встречи с Биллиусом Уизли на юбилее лорда Лонгботтома), наследница могучих чистокровных династий, великих в разных смыслах.

И ему очень хотелось, чтобы их детское знакомство переросло в милую семейную историю, такую, какую наверняка рассказывают уже своим детям за семейным обедом.

***

Что удивительно, но на церемонии Распределения не оказалось ни Поттера, ни Уизли (Рональда). До замка они добраться должны были бы — вряд ли фестралы так напугали бы их обоих, чтобы не поехать в Хогвартс. И всё же. Тео бы и не заметил этой странной особенности, если бы не злобное бурчание Малфоя. Никто из них не стал первым говорить друг с другом по поводу той встречи в Дувре, и мальчики ограничились короткими кивками приветствия.

На Слизерин распределились семеро мальчишек — некоторые со знакомыми фамилиями (Флинт, Монтегю, опять же, Брэкс, Тафт, Дженкинс), иные — не знакомые на память Теодору (Стоун и Харпер), и три девочки (Помфри, ещё входя в зал махавшая своей родственнице за преподавательским столом, Мэрчбэнкс и Паддингтон). Зачисления в другие факультеты Теодор в принципе не стремился запоминать, хотя лица некоторых ребят запали ему в голову, а единственный человек, в распределении которого он хотел удостовериться, действительно отправилась в Гриффиндор.

Краем глаза

наблюдая за рассадкой первокурсников, Тео отметил, что во главе стола первокурсников сел Монтегю, рядом с ним — Брэкс, а напротив, рядом с Забини — Флинт. Остальные сели дальше, их рассадка не особо интересовала Теодора. При этом он заметил, что Мэрчбэнкс явно шокирована своим распределением, и лишь сила воли удерживала её от того, чтобы расплакаться.

Когда церемония закончилась, Дамблдор вновь пригласил эльфов накрыть всем на стол, и Тео во второй раз в жизни с трепетом наблюдал за тем, как изящно, умело и ловко эти маленькие существа делают свою работу на уровне тонких чар, гораздо более детальных и… умелых, что ли, слово было подобрать тяжело, чем чары людей.

***

Учебная жизнь потекла своим чередом. Оказалось, что Уизли и Поттер прибыли по какой-то причине в замок не на поезде, а на летающем автомобиле. Представив себе летающие хрупкие «Феррари» или «Макларен», Теодор рассмеялся, но слухи подтвердила лично миссис Уизли, приславшая своему сыну громовещальное письмо.

Такие чары Тео видел впервые, огненно-красные, зачарованные с яростью и злобой, они разродились в громкий, на весь Трапезный зал, разнос, учинённый несчастному Рональду. Малфой не упустил шанса поиздеваться над гриффиндорцем, и Тео, на фоне своих душевных метаний, от души перед сном в тот день пожелал Драко хорошенько пронестись животом.

Впрочем, состоявшееся на следующий день первое занятие с Гилдероем Локхартом, которое было почему-то сдвоенным с Гриффиндором («Мало было нам зелий», — пробурчал Гойл), было само по себе достаточно хорошей встряской для Малфоя.

Тест, который Локхарт раздал всем студентам, поверг в уныние. Тео был уверен, что человек с такими регалиями будет представлять хоть что-то — но нет, он действительно задал вопросы о своём любимом цвете.

Не ответив ни на один пункт, Теодор сдал пустой тест, как и некоторые сокурсники, включая Малфоя и Поттера, а грязнокровка Грейнджер, пока Локхарт самозабвенно читал её ответы, кивая на праавильные, громко заявила, что всем стоило бы уважать преподавателя и прочитать его материалы до начала семестра.

Тео взял было первую книгу в руки, но она называлась «Встречи с вампирами», что отбило всякое желание её читать. Вторая книга, «Духи на дорогах», была достаточно интересной, но бессодержательной, а на большее у Тео не хватило терпения.

Закончив беседу про свои способности, Локонс вкратце упомянул, что взял такую манеру начала преподавания у своего наставника из университета Сорбонны, мастера Радзивилла.

— Это было то немногое, в чём я с ним по итогу согласился, — мило улыбнулся он. — Хотя наши взгляды по главному научному вопросу, связи магических тварей и источников магии, кардинально расходятся, в путешествии, куда он меня отправил, я и совершил все свои подвиги.

Это зацепило Теодора. Если Локхарт действительно провёл какое-то время в Сорбонне именно по тому вопросу, что был интересен ему до их пор… Дин, сидевший через ряд от Тео (который, само собой, сидел с Блейзом) призывно хмыкнул, когда увидел, что друг вновь закопался в мысли. Тео решил, что надо нарваться на отработку у Локхарта, чтобы расспросить его подробнее.

Последовавший за этим всем фарс в виде корнуэлльских пикси, от которых Локхарт отступил позорным образом в свои покои, был крайне идиотичен — все повели себя неправильно. Тео не мог сказать, что повёл правильно себя он, когда на чистой ярости испепелил крылья пикси, попытавшегося выхватить его палочку, а затем забросил полуразумное инвалидное создание в клетку, но то, что сделал Невилл пытаясь отмахаться учебником, было верхом неразумности.