Тео. Теодор. Мистер Нотт

Hashirama Senju

Подойдя к зеркалу, Теодор невольно вспомнил о древней истории, вычитанной им в какой-то ветхой книге, проданной отцом так быстро, что он едва успел осмыслить половину прочитанного. Самсон, так звали её героя, был одарён силой, скрытой в волосах. Он раскрыл этот секрет продажной девице, которую думал, что любил, и она тут же ночью обрила его, покусившись на награду от его врагов. «Могла ли Ровена так же лишиться своей диадемы? Раскрыв её секрет, погибнуть по несчастной глупости».

Повертев ещё несколько мгновений в руках тонкий ободок, Теодор выдохнул, прикрыл глаза, и возложил тиару на себя. Это

был волнительный миг, который тут же окончился. Холодный металл коснулся его кожи через волосы, но никакой магии, никаких откровений он не почувствовал.

Теодор открыл глаза. Он был похож на какого-то извращенца, примерившего женское, и испытал сам от себя стыд.

«Может, она работает только для женщин?» — подумал он, и смутился от того ещё сильнее. — «Нет, это же артефакт, который ищут мужчины. Мужчины хотят обладать властью и знанием, он не может не работать для них».

Ничего не поменялось и через ещё пару мгновений. Это было не оборотное зелье, что действовало в течение минут, это было украшение, и Теодору пришлось напомнить себе самому, что у него оставалось мало времени на другие проблемы, прежде чем разочаровано, с затаённой обидой и раздражением, стащить всё же со своей головы диадему Ровены Райвенкло.

— Проклятье, — раздражённо прошипел он, подавляя своё недовольство. — Это ведь…

Он мог и сам разрушить чары Всемудрости, если они вообще когда-либо были. Могла это сделать и магия Тёмного лорда. Но никто больше не сможет узнать ответ. Он бросил обод в кварцевую шкатулку, и наткнулся взглядом на хроноворот, по-прежнему мерцавший своей прекрасной магией. «Если только… Нет». Время было слишком опасной материей, чтобы с ней играть.

В конце концов, утешил он себя, Тёмный лорд бы не стал использовать этот легендарный артефакт как хоркрукс, если бы он действительно давал ему любые знания. Всё, что он знал об опосредованном убийце своих деда и отца, говорило ему о тщеславии и самовлюблённости Тёмного лорда, и таковым он его и считал.

Эта мысль даже немного развеселила Тео. В горле пересохло, и он отчего-то вспомнил вкус грога, что пил в свой последний визит в «Три метлы». С сожалением он понял, что хогвартские эльфы не смогут ему принести такой напиток, а вот Дерри…

Без задней мысли, заколдовав кусок хрусталя обратно, Теодор щёлкнул пальцами, скомандовав имя своего эльфа, и тот появился перед ним, одетый в какой-то очередной странного вида комбинезон. Оглушительная мысль тут же пришла в его голову, и он ошеломлённо перевёл взгляд с рук на флегматично ожидающего указаний эльфа.

«Может, диадема всё же работает?!» — в тот же миг подумал он.

Глава 145

Теодор с трудом поверил своему счастью. Выходило по всему так, что Снейп отобрал у него только те привилегии, что назвал вслух, хотя в тот миг он подумал, что это касалось всех и каждой. При этом, к его глубокому сожалению, ванная старост всё же закрывалась.

Перво-наперво Теодор скомандовал Дерри отнести шкатулку, то есть, кусок альпийского горного хрусталя, в Аберайрон, в их дом, и спрятать там понадёжнее. За то время, которое эльф потратил на выполнение этой задачи, Тео спустился в подземелья, дошёл до гостиной Слизерина, а там и до спальни, пустынной в

тот час — двое его соседей занимались чем-то вне опостылевших стен, и вызвал его вновь.

— Дерри поражён вниманием, что оказывает ему мастер Нотт, — с ехидством отметил эльф. — Стоит ли обращать внимание мастера Нотта, что по завершении его учёбы Дерри будет ожидать выполнения договора в части обретения наследников?

Теодор даже немного покраснел, представив, как Джинни плотоядно облизывается. Казалось, что он скучал по ней вечность, а они виделись всего несколько часов. «И как мы проживём следующий год поодиночке», — подумал он сокрушённо, приходя к выводу, что стоило найти возможность посещать Хогвартс в осеннем семестре.

— Я обязательно займусь этим вопросом, — пробормотал он. — Сейчас мне нужно, чтобы ты отнёс бумаги мистеру Уизли, в Нору.

— В Нору? — делано удивился Дерри. — Что же. Если на то даст благоволение миссис Уизли, Дерри принесёт ей бумаги.

Теодор озадаченно нахмурился.

— А в чём проблема?

— Семья Уизли имеет много недоброжелателей, — пояснил Дерри. — Если бы они пускали всю корреспонденцию к себе в дом, их дом давно бы развалился от рек ненависти! Взять хотя бы работу мистера Уизли.

— А он продолжает работать?

— И небезуспешно! Кто-то же должен. Нынешние дела отразились на росте его карьеры. Дерри помогал готовить торжественный ужин в Норе в честь его повышения в начале весны.

«Интересно, даже Эйвери не стал трогать Уизли», — подумал Тео. — «Наверное, кто-то действительно ведь должен. А отец за сыновей не в ответе».

— Когда у тебя получится узнать, Дерри? — вместо продолжения расспросов перевёл разговор в нужное русло Нотт.

— Дерри побеспокоит миссис Уизли тотчас же, — кивнул тот и, не прощаясь, исчез.

Теодор, пользуясь моментом, слазил в саквояж за своими чистовыми рукописями, и достал ещё один лист, чтобы дать пояснения. Взяв самопишущее перо для скорости, он надиктовал себе под нос послание.

«Уважаемый мистер Уизли! Как вам, должно быть, известно, я имел некоторые договорные сношения с вашим знакомым с серьгой в ухе, который так же принадлежит, как мы с вами, к одному из родов, очерченных моим предком Кантакерусом. Прошу вас соблагоизволить и передать вышеобозначенному сэру мой опус во исполнение наших с ним ордеров, приложив сию заметку. Передаю так же вам персонально поздравления с прошедшими статусными изменениями и прошу изъявить моё восхищение многочтимой Молли. За сим откланиваюсь, Т.М.Н.»

Перечитав получившееся, Тео позволил себе усмехнуться высокопарностью слога — этим пером он пользовался редко с самого момента получения его в подарок от кого-то из восхищённых читателей его статьи на минувшее Рождество. К этому моменту успел вернуться и Дерри, который передал согласие — и уже через мгновение исчез вместе с бумагами.

Запястье Теодора не перестало покалывать вопреки его ожиданиям, что ввергло его на миг в уныние, но он не отчаивался. Остаток вечера он провёл в светской беседе в гостиной — как всегда, обсуждали то, что происходит вокруг, и Тео благодушно в роли рефери поучаствовал в разведении спорщиков, обсуждавших, как именно стоило сопротивляться роспуску Визенгамота в январе.