Тео. Теодор. Мистер Нотт

Hashirama Senju

***

— Спасибо, что зашли, — поприветствовал он хмурого Гольдштейна и ухмыляющегося Макмиллана. Настроение первому, должно быть, портила наведённая каким-то шутником из квиддичистов порча, отразившаяся в появлении шестиконечной звезды везде, куда бы ступала нога райвенкловца.

Спор на тему «Эдуард выгнал из Британии жидов» вспыхивал в Хогвартсе едва ли не каждый год, когда Биннс рассказывал о том, какую роль в этом приняли маги, забравшие себе богатства изгнанных детей рода Давида, и этот не стал исключением. Те, кто позволил себе напасть

аж на префекта седьмого курса, явно чувствовали за собой силу. При этом Энтони, как наверняка знал Тео, пусть и был в прошлом участником запрещённой Амбридж «армии» Поттера и Грейнджер, но с Лонгботтомом имел отношения весьма прохладные.

— Ты сам передал с этим своим Бэддоком, что хочешь нас видеть, — в тон ему ответил раздражённый райвенкловец.

Теодор указал в ответ жестом на кресла, уже расставленные им так, чтобы все трое глядели на камин, а Нотт на правах хозяина занимал место посредине.

— Да вы, мистер старший префект, начитались Диккенса, не иначе! — хохотнул Макмиллан.

— Приятно видеть, что хоть кто-то читает книги, в отличие от тебя, Эрнест, — беззлобно огрызнулся усаживающийся блондин, на что шотландец лишь отмахнулся. — Так что ты хотел, Тео?

Взмах палочки, «Инсендио», и поленья в камине, специально трансфигурированные утром Теодором на опушке леса из палок и сучьев, вспыхнули несильным огнём.

— Должно быть, вы помните, что случилось в субботу, — начал Теодор.

Умело манипулируя фактами — эти двое были гораздо более восприимчивыми, чем прямолинейный и категоричный во многих вопросах Невилл Лонгботтом — Тео рассказал о грядущих изменениях, изредка прерываясь, чтобы дать им возможность вставить свои комментарии или вопросы.

— Почему ты не позвал Ханну на эту встречу? — полюбопытствовал Эрни, когда Тео закончил. — Она тоже префект седьмого курса.

— Она тесно общается с Лонгботтомом, — ответил взамен него Энтони. — Ты, должно быть, слепой, если не знаешь этого. А Невилла здесь нет, и не потому, что Нотт меня уважает так сильно. Они уже поговорили, и она, вероятно в курсе.

Теодор улыбнулся и поднял руки в притворном жесте капитуляции — райвенкловец понял ситуацию лучше, чем хаффлпаффец.

— Вот оно что, — кивнул Макмиллан. — Я напишу деду.

— Вся почта будет люстрироваться, — счёл нужным напомнить Нотт.

— Не только вы с Уизли умеете пользоваться Протеевыми чарами, — горделиво ответил ему шотландец. — Это всё Грейнджер, правда что. Если бы она не сделала свои галлеоны, я бы даже никогда не подумал, что это может быть действительно так удобно.

— Когда всё закончится, вообще не будет места почтовым совам, — подхватил это размышление Гольдштейн, во многом вторя мыслям и Теодора. — Все будут пользоваться только ежедневниками. Отец хочет вложиться в производство таких блокнотов.

Теодор подумал, что, когда всё кончится, стоило бы обсудить с близнецами идею развития магической связи с использованием голоса, а то и сквозных зеркал — и не исключительно односвязную, как сейчас работали

Протеевы чары, а многоканальную. Так, как работали магические артефакты связи на базе маггловских раций.

— И всё же, — вернулся Нотт к изначальной теме. — Я хочу заметить, что мы не планируем смириться с такими, столь драконовскими, мерами.

— Правда? — делано удивился Энтони. — И что же вы планируете делать?

От его тона Тео стало несколько не по себе. Он внезапно осознал, что не может доверять райвенкловцу, а сказанного уже было достаточно, чтобы тот раскрыл его планы.

— Да брось, Гольдштейн, все знают, что ты готов пятки лизать этой Келле. Любитель горького шоколада, да?

— Заткнись, — покраснел Тони, и Тео расслабился. Келла Флойд, негритянка-полукровка с Гриффиндора, тихоня в прошлые годы, с пятого курса активно включилась сначала в борьбу с Амбридж, а в этом году — и с Кэрроу. Теодор не помнил, чтобы они лично перебрасывались хотя бы парой фраз, но слышал он о ней от Джинни немало. Как комплиментарного — её боевитость и независимость были примером для многих девочек в доме Макгонагалл, так и негативного. Например, её нелюбовь принимать душ заставляла морщиться Данбар и Браун, что жили с ней все эти годы.

В чём точно нельзя было упрекнуть Келлу — в том, что она громко и активно выступала против Пожирателей смерти, считая их угрозой для себя и своих близких. И если Тони был её… поклонником, независимо от их формы взаимодействия (он поёжился, представив, как широкозадая негритоска елозит на коленях у худосочного бледнолицого Гольдштейна), то они были на одной стороне.

— А что, заткнись? Не ты ли покрывал её на Зельях перед Слагхорном вчера? А она так на тебя посмотрела, аж Гринграсс поперхнулась от такого томного взгляда! Ты чуть котёл не перевернул колом!

Макмиллан заржал, довольный смущением отвернувшегося ворона, а Тео, ухмыльнувшись, поправил свой галстук. Когда их никто не видел с Джинни, они тоже… переворачивали котлы. Ведь никто за ними не следил, правда?

— Не знал, что ты стал второкурсником, подглядывающим в квиддичную раздевалку, — процедил, наконец, Гольдштейн.

— Никогда таким не интересовался, — беспечно ответил ему Эрни. — А вот Корнер ваш, помню, было дело, за Седриком подглядывал, когда тот ещё не с Чанг встречался, а с…

— Довольно, — прервал воспоминания Теодор. — Скоро уже ужин.

Часы показывали половину шестого, а Тео хотел до вечернего галдежа в гостиной ещё ознакомиться с задачником по рунам для ЖАБА. К экзаменам всё-таки нет-нет, а стоило готовиться.

— Так что, ты говоришь, мы будем делать? — спросил его, вздохнув, райвенкловец, смирившийся, что о его воздыханиях ходят сплетни на факультете барсуков — самых активных сплетников. После слизеринцев, разумеется.

— Мы будем готовиться, — уверенно сказал Тео. — К концу весны, если звёзды сойдутся, мы сможем избавиться от этой стражи, а тогда дело останется за малым…