Теологический энцеклопедический словарь

Элвелл Уолтер

Можно выделить философскую, теологическую и христианскую этику. Философская этика, пользуясь естественным разумом, изучает обязанности человека в его временном существовании. Теологическая имеет дело с тем, что та или иная религиозная община знает (или думает, что знает) об этой или будущей жизни. Христианская этика - разновидность теологической. Она исходит из откровения о том, что "Бог, многократно и многообразно говоривший издревле отцам в пророках, в последние дни сии говорил нам в Сыне" (Евр 1:1-2). К нравственным обязанностям человека христианская этика подходит именно с этой меркой.

Часто разделяют личную и социальную этику. Это оправдано лишь отчасти, поскольку человек - общественное существо, и любой его поступок имеет социальное значение.

Тем не менее социальная этика занимается моральными оценками, связанными с нашей групповой самоидентификацией, т. е. с тем, что мы считаем правильным, когда объединяемся с другими членами общества и определяем линию поведения в обществе. Хотя это разграничение может показаться искусственным, оно подчеркивает, что этика рассматривает не только отношения между отдельными людьми, но и то, на каких основаниях должны объединяться группы людей, чтобы действовать ответственно.

Этическое исследование - разновидность мыслительной деятельности; тем самым оно погрешимо, как и все, что делает человек. Как бы сообщество или личность ни смотрели на божественное откровение, никто не считает, что его легко и даже возможно непосредственно применить в любых ситуациях. Образ жизни со временем меняется. Хотя бы поэтому нередко приходится думать, как применить в настоящем отк-рывшуюся в прошлом истину. Кроме того, понять, каковы обязанности человека в тех или иных конкретных обстоятельствах, часто мешают межкультурные барьеры.

Прежде обычно считалось, что совесть - этическая способность человека. С того времени как исчерпала себя "психология способностей", такой подход встречается все реже. Однако остается общепризнанным, что, принимая решения, человек опирается не только на узкопрагматические соображения, но и на собственные представления о правильном и должном. Он рассуждает и действует, сообразуясь с некими этическими нормами.

Особенность теологической этики, в первую очередь христианской, - забота о "высшем". Религиознымобязательствам отдается предпочтение по сравнению с обязанностями перед человеческой властью, насколько законными бы те ни были. Богу следует повиноваться более, нежели людям (ср. Деян 4:18-19). Так или иначе, собственные обязанности мы воспринимаем в свете того объединяющего принципа или идеала, к-рый определяет нашу жизнь, каким бы он ни был в каждом случае.

М.А. Inch (пер. Д.Э.) Библиография: К. Baier, The Moral Point of View; E. Brunner, The Divine Imperative; W. Eiert, The Christian Ethos; N. Geisler, Ethics: Alternatives and Issues;}. Hospers, Human Conduct; С H. Whit-eley, "On Defining 'Moral'", in The Definition of Morality, ed. G.Wallace and A. D.M. Walker; G. Winter, ed.. Social Ethics.

См. также: Этические системы, христианские; Библейская этика; Ситуативная этика; Социальная этика.

Этические системы, христианские (Ethical Systems, Christian). В

течение веков христиане руководствовались в повседневной жизни заповедями Христа и отдельными наставлениями апостолов; Церковь не пыталась систематизировать свое этическое учение (в отличие от своей теологии). Самые первые попытки донести христианскую мораль до античного мира представляли ее либо как завершение этической системы иудаизма, либо как кульминацию моральной философии язычества. Первая из христианских этических систем, принадлежавшая Амвросию, следовала римскому образцу.

Ранняя Церковь и Средние века. Амвросий хотел оснастить Церковь к служению христианскому государству. Его "Обязанности духовенства" - явная христианская адаптация De officiis Цицерона. Амвросий постоянно апеллировал

к этическому принципу стоицизма- жить "согласно природе" (чтосказалось в повышенном внимании к естественному праву позднейших христианских моралистов)- и к философской умеренности. Определяя христианские добродетели, он исходил из модели стоиков, полагая, что Св. Писание предельно ясно иллюстрирует этические взгляды греков.

Первые вселенские соборы созывались для урегулирования теологических споров, но на них принимались и важные решения, касающиеся церковной дисциплины. Наряду с указаниями видных деятелей Церкви они приобретали статус канона (кодифицирован в XII в. Грацианом). Предусматривалась и система наказаний за нарушение церковных правил, регулирующих частную и общественную жизнь. Христианская этика сводилась, т.о., к церковной дисциплине с ее легализмом и казуистикой, характерными для иудаизма.

Между тем более созерцательное, аскетическое, "греческое" течение в христианской мысли, избравшее целью удаление от мира, а не контроль над ним (как учил Амвросий), сосредоточилось в монастырях, где можно было беспрепятственно заниматься самосовершенствованием и постижением Бога через внутреннее и внешнее подражание Христу. Вскоре возникла необходимость в " Правилах" (таких, напр., как бенедиктинские). Монашеские обеты бедности, целомудрия и смирения стали основой уставов, в к-рых говорилось о правилах общежития, полезном труде и подражании Христу.

Подобные своды христианской морали возникали и в более индивидуалистической и тяготевшей к мистицизму среде. В многочисленных книгах духовных наставлений (таких, как "О подражании Христу" Фомы Кемпийского) все внимание (эмоциональное и созерцательное) сосредоточено на внутреннем подражании, в особенности - на самоотречении, духовном очищении, смирении и молитве.

Августин, борясь с ересями, приложил много усилий к тому, чтобы прояснить место этики внутри теологии спасения, утверждающей, что человеческая воля, поврежденная первородным грехом, сама по себе бессильна, а значит, никакое благое действие в человеке невозможно без вмешательства Божьей благодати. В то же время, будучи свидетелем социального и морального распада империи, Августин исповедовал христианский общественный идеал в образе грядущего Града Божьего. Внимание Августина было сосредоточено на привативной теории зла, трактуемого как отсутствие добра, на ответственности человека, уклонившегося от добра; на "непреодолимой" благодати, без крой невозможно никакое доброе расположение воли, а также на принципе, в соответствии с к-рым человек не может совершить зло (даже преследуя еретиков), если мотив его действий - любовь. Позиция Августина основана на эвдемонизме: мораль состоит в поисках добра, к-рые должны привести к счастью; счастья ищут все, вопрос только - где? Христиане находят его в любви к Богу как к высшему благу - единственному sum-mum bonum, способному удовлетворить такое создание, как человек.

Исходя из этого, он определял все личные добродетели христианина, ратовал за любовь к ближнему на всех уровнях, давал практические советы, касающиеся брака,собственности,государства, справедливой войны. Во всем этом не было академической точности анализа, но была своя, неформальная система, являющаяся порождением глубокого и оригинального ума.

Первая серьезная попытка систематизации принадлежит Фоме Аквинскому. Синтезировав идеи Августина и Аристотеля, он оставил нам наиболее цельное выражение христианской мысли. В этике он исходит из целенаправленного характера каждого волевого акта и приходит к выводу, что высшая цель человека заключается в созерцании Бога, крого можно надеяться достигнуть только через откровение, благоразумие (моральный закон естествен для разумного существа) и веру, внушенную божественной благодатью. В этих рамках он объясняет семь основных христианских добродетелей, сложное понятие закона, значение правильных эмоций, склонностей и привычек для формирования характера и зарождение веры в человеке, "общественном животном".