Теория несоответствия

Еленина Юлия

Он меня хотел. Я это чувствовала, причем не интуитивно. В который раз убеждаюсь, что импотенции здесь даже близко нет. Да, в принципе, и раньше понимала, но не ощущала. Только в пятнадцать можно думать, что люди после сорока глубокие старики, которые не пьют, не трахаются, не работают, а только сидят в очередях поликлиники.

Хотя я уже и забыла, что такое поликлиники, после жизни в Нью-Йорке. И хотелось язвить. Снова стать той девчонкой, на которую Калинин хотя бы обращал внимание. А не так...

Сноб!

Я

оделась, как он и просил, и хотела даже уйти, громко хлопнув дверью. Как театрально! Но меня что-то держало в квартире, а еще упорно хотелось довести Андрея. Хотелось увидеть его эмоции.

Пока, увы, дождалась только приказного тона. Хрен дождется. Пусть сидит на своей кухне сколько влезет, но я не пойду. Да, понимаю, что в любой момент Калинин может выставить меня на улицу, только все равно не сдамся.

Он ушел уже как десять минут, которые растянулись для меня почти на час. Но я упорно продолжала сидеть на полу, а Андрей, скорее всего, точно так же на кухне. Не уступит никто.

Я для надежности, ну, или для доведения его до белого каления выждала еще пятнадцать минут, а потом, конечно, без докладов тихо двинулась в сторону кухни. Калинин сидел спиной ко мне, но то ли услышал меня, то ли почувствовал. Пф, опять театральностью запахло! Он спросил, не оборачиваясь:

– Тебе нравится меня испытывать?

– Мне нравится, когда ты не похож на чопорного, холодного и занудного...

– Карина, хватит!
– перебил меня Калинин.
– Чего ты добиваешься?

Буду молчать, пока он не обернется. Ну же, Андрей Григорьевич, посмотрите на меня.

Здесь не надо быть даже психологом, чтобы понять его. Он боится своих же желаний. А их надо не бояться - надо удовлетворять, потакать.

Я это и сделала. Дотронулась до мужского затылка, почувствовав, как напрягся Калинин. А потом... Он резко повернулся - и я оказалась у него на коленях. Андрей обхватил мой затылок одной рукой, а вторую положил мне на бедро.

– Этого хотела, девочка?

– Пора было запомнить, как меня зовут, - выдохнула я от такой неожиданности.

– Ты просто маленькая несносная девочка, - как-то даже обреченно прозвучало.

– А ты, - сказала я, обхватив его лицо, - хочешь эту девочку, сколько ни сопротивляйся.

– И что теперь? Пойдем в спальню, сложим аккуратно одежду, упадем на кровать, а потом сделаем все без света и под одеялом?

– Андрей Григорьевич, вы вроде взрослый мужчина, а несете такую чушь.

– Взрослый?
– немного наиграно удивился Калинин.
– А я-то думал, что старый.

Я впервые видела столько граней в одном человеке. Он менялся каждую минуту. Сейчас невыносимый зануда, а через минуту - игривый и язвительный. Я идиотка, если он мне нравится любым?

Возможно. Но сейчас и он отступать не намерен.

Наверное, действительно стоит записаться на консультацию к Калинину, как он и

предлагал. Настолько чокнутой я себя еще не чувствовала. У меня прямо руки чесались - так хотелось их снова запустить под его футболку.

Но я еще не забыла, как всего-то примерно полчаса назад Андрей отшил меня, оставив обнаженной посреди кухни. Еще и с таким видом отвернулся к окну... Даже сравнение найти не могу.

То есть все зависит только от его хотелок? Да пусть катится к черту! Но не сразу...

Я провела пальцами по щеке Калинина и заметила, как изменился его взгляд. Ну и пусть сейчас даже скажет, что не хочет, я все равно не поверю. Как бы по-идиотски это не прозвучало в моей голове, но тело Андрея Григорьевича говорило само за себя. Пусть корчит из себя такого железного, неприступного, ледяного, да только и я не вчера родилась. И тем более поступать с собой так я не позволю, пусть наши «хочу» и совпадают.

Когда Калинин немного расслабился и уже не так крепко держал меня, я сбросила его руки и поднялась.

– Не выйдет, - с вызовом сказала я.

– Мстишь?

Какой проницательный, мать его!

– Что вы?! Не за что, - пожала плечами.
– Сейчас принесу работы ваших студентов.

– Неси, - не стал меня задерживать Калинин.

И в какую игру мы играем? У кого выдержка лучше? Кто первый снова не сдержится? Как подростки, честно слово!

– Хотя нет, - остановил меня Андрей, когда я уже хотела вернуться в зал.
– Лучше сделай кофе, только без корицы, а я сам разберусь. И кстати, когда я говорил тебе одеться, то под этим подразумевал и нижнее белье. Или ты принципиально лифчики не носишь?

Я шумно вдохнула, собираясь послать Калинина куда подальше, но поняла, что он прав. И я даже смутилась, сложив рук на груди, чтобы прикрыть торчавшие соски.

Нет, эта квартира проклята. Однозначно! Вчера же в гостинице могли нормально общаться, а сейчас...

Андрей ушел, пока я подбирала слова для достойного ответа. Не умеет оставаться в дураках.

Невыносимый сноб!

Я открыла окно, грохнув турку на плиту, и пожелала Калинину провалиться сквозь землю. Нет, он мне нравился, определенно нравился, но его вот эти замашки... Убить готова!

Что-то у меня много противоречий, надеюсь, Андрей тоже, сидя в зале, не проверяет работы своих студентов с невозмутимым видом, а мается таким же дерьмом, как и я. Почему именно он? Наверняка у мамы было много знакомых, друзей в стране, но меня принесло прямо к Калинину.

Не знаю, везение это или наоборот.

Тут открываются все новые обстоятельства маминого прошлого, нарастает ком вопросов, а я думаю об этом несносном, невыносимом, занудном мужчине и том, что к нему чувствую.

– Ты опять похожа на воздушный шарик, готовый вот-вот лопнуть, - услышала я за спиной.
– И у тебя сейчас кофе убежит.