Теория смерти

Тихомирова Елена Владимировна

– Полагаю, внутри выгорело всё? – угрюмо уточнил Найтэ Аллиэр.

– Практически, - кивнул Олаф фон Дали. – Приди я несколько позже, то уже не рассказывал бы про то, что видел труп эльфа. Однако, всё сложилось именно так. Чтобы справиться с дымом и огнём я был вынужден войти в дом. И в гостиной на полу лежал он – обугленный, остроухий. Это уже было жутко. Но ещё хуже, по тому, как проходило возгорание и по тому, как тело находилось, я сразу понял - произошло убийство.

Тут Олаф фон Дали сделал глубокий судорожный вдох и ненадолго прикрыл глаза. Казалось, он вот-вот задрожит от воспоминаний. Однако, на этот раз взгляд открывшего глаза ректора был совсем

иным.

– Я достаточно опытен, чтобы заключить со стопроцентной уверенностью – этот эльф был перед смертью связан.

– Тогда знаете, - вдруг угрюмо усмехнулся Найтэ Аллиэр, - я позволю себе предположить, что погиб Азаэль Ниэннэталь.

– Почему именно он? – устремились на тёмного эльфа взгляды всех присутствующих.

– Хм, ну как вам объяснить? По причине того, что обугленный труп некроманту не разговорить, я сделал предположение, что убийца вполне определённое лицо. А если это так, то его жертвой мог стать только Азаэль Ниэннэталь. Он единственный из свиты лера Морриэнтэ практиковал чёрную магию.

– Нет, ну не дай подгорное пламя вы правы, - в ужасе прошептал Ричард Флай.

***

С возрастом люди обычно на скандалы не нарываются, так как ну их эти скандалы, только время и силы на них тратить. Также поступал и Шао Хаотико. Он давно не растрачивал себя на такого рода нервотрёпку, но, понятное дело, разговор между ним и вторым советником императора должен был иметь неприятные последствия. Мастер, меняющий материю бытия, не сомневался - донесена до ушей правителя будет не самая лестная история. В конце концов, не вышел бы ему навстречу второй советник со своим вопросом, если бы действительно не получил право спрашивать. Не могло быть сомнений, у него взаправду имелось высочайшее поручение выяснить все подробности в отсутствие своего императора. А Шао Хаотико взял и в силу своего раздражения воспрепятствовал осуществлению этого указа. Поэтому, даже если юный император сумел бы понять причину несдержанности своего лучшего мага, он всё равно был бы вынужден проявить некое недовольство.

В силу вышесказанного Шао Хаотико смиренно принимал, что в будущем как-либо ему произошедшее аукнется. Не могло оно быть иначе. Никаких скидок за прежние заслуги никому и никогда не делалось из-за проявления неуважения к наивысшему приказу и неважно сколь важными были на то причины. Собственно, поэтому Шао Хаотико нисколько не удивился, что, выказывая так своё неодобрение, властелин империи Золотого Паука заставил его томиться ожиданием несколько дней. Другое дело, что это ожидание вышло для мага крайне тягостным. После речей второго советника Шао Хаотико понял - будущее мира висит на волоске. Нельзя было допустить, чтобы молодой император склонился к решению врата Лиадолла разрушить.

«Я должен убедить его оставить наши прежние намерения неизменными», - стиснув зубы, думал Шао Хаотико.

Мастер, меняющий материю бытия, принимал необходимость вести наступление на страны варваров – к этому принуждала приближающаяся Погибель. Также, он считал правильным захватить земли вблизи Лиадолла, чтобы в случае, если другого выбора, кроме как уйти в другие миры, не останется, именно подданные империи смогли воспользоваться шансом на выживание. Ведь сил для поддержания врат открытыми потребовалось бы так много, что надолго удерживать их активность не вышло бы.

«Пока это только мои предположения. Чтобы сказать наверняка, я должен увидеть врата своими глазами, но… вряд ли даже сплочёнными силами мы откроем проход в другие

миры дольше, чем на неделю», - угнетало понимание лучшего мага империи.

Из-за своих тревожных мыслей Шао Хаотико, казалось, прибавил в возрасте. Нынче поутру у него даже старчески разболелась спина, и это показалось ему дурным предзнаменованием. Некое нехорошее предчувствие давило, и это тогда, когда наконец-то наступил день, в который Мастеру, меняющему материю бытия, всё же предстояло увидеть своего юного повелителя.

«Нет, я не буду думать о плохом», - крепко сжав кулаки, стоически подумал Шао Хаотико и отправился в путь ко дворцу.

Дворец императора представлял собой огромную пирамиду, изысканно украшенную барельефами. Она высилась над прилегающим городом словно настоящая гора, и её белый камень благородно сверкал на солнце. С трёх сторон эта пирамида была гладкой - лишь широкая полоса сада отделяла верхний сегмент от нижнего. А с последней, четвёртой стороны, от самого низа и вплоть до вершины шла лестница. И да, можно представить какой длинной она была и каким испытанием она могла бы стать. Даже пылкий юноша не смог бы подняться к своей возлюбленной по ней так, чтобы после не пасть мёртвым у ног красавицы. А Шао Хаотико давно утратил бодрость шага. Поэтому, когда ему не было дозволено воспользоваться специальной платформой (что слуги, вращая размещённый под землёй громоздкий механизм, поднимали наверх), лицо его вмиг побледнело. Шао Хаотико сразу понял, что ничего-то его дурное предчувствие наваждением не было.

– Простите, но нам запрещено, - посмел шёпотом прояснить ситуацию один из стражников, что своим золочёным копьём грозно перекрыл магу проход.

Шао Хаотико едва заметно кивнул, давая понять, что нисколько не зол на стражу и не будет заниматься мщением. Ему вообще не хотелось войны на ровном месте. Достаточно, что одна кровопролитная уже произошла и вскоре кровь снова насытила бы землю. Поэтому он молча постоял у подножия дворца - взглянул сперва на его вершину, затем, прислонив ко лбу ладонь, посмотрел на вошедшее в зенит солнце. Сезон дождей ещё не наступил, а потому оно палило как проклятое.

«Что же, раз мой владыка хочет этого, то я поднимусь», - сжал свою волю в кулак Шао Хаотико.

Первый шаг дался легче и при этом сложнее всего. С одной стороны, тело ещё не устало. С другой, внутренне Шао Хаотико приказывал своей гордости уснуть крепким сном, а она, непокорная, неистово противилась. Но вскоре мысли о том, сколь безжалостно отнёсся к нему юный император, перестали занимать великого мага.

«Он думает я столь стар и немощен?» - ощутил Шао Хаотико болезненный укол самолюбия, так как, едва он начал подниматься, за его спиной возникли похожие на тени слуги. Не иначе им было приказано идти за ним след в след, чтобы с Мастером, меняющим материю бытия, не дай небо случилось какое-либо несчастье. У двух из них к поясам даже были приторочены узкие кувшины с водой.

«Ни за что. Ни за что я не приму этой помощи!» - стиснул зубы Шао Хаотико, прежде чем принялся делать шаг за шагом.

Подъём давался ему тяжело. Соединённая с деревяшкой нога неистово болела. Непривыкшие к такой нагрузке мышцы гудели, по лицу вскоре ручьями потёк пот. Однако, маг не облегчил себе жизнь волшебством. Он решил, что раз император определил ему именно такое наказание, то он его выдержит. Сдюжит.

Время шло. Ноги Шао Хаотико едва шевелились. Не отстающие ни на шаг от него слуги тоже устали, но их время от времени сменяли другие люди. При этом они были также молчаливы и также не предлагали своей помощи сами.