Теория заговора
Шрифт:
— Мы едем в сторону Луэны, — пытался объясниться я. — Луэна. Где Луэна? Можете показать направление?
Но человек молчал, так что я в сердцах выдал многоэтажную тираду по матушке. Он с интересом глянул на меня и качнул головой, будто почувствовав силу магического заклинания.
— Давай, скажи что-нибудь, — толкнул я локтем Дориш и она, покачав головой, заговорила по-португальски.
— У нас раненый, — повторил я аборигену, когда она замолчала, и он вдруг кивнул.
— Вы меня поняли?
— Понял, — неожиданно чисто ответил он по-русски. — Я всё понял,
— Юрий? — удивился я.
— Юрий, Юрий, как Гагарин, — кивнул он. — Если вы не против.
Он махнул рукой в сторону небольшой рощицы.
— Он сказал поехали, он взмахнул рукой, — усмехнулся я.
— Да-да, всё так. Поедем, хоть и не по Питерской.
Дориш пришлось забраться на заднее сиденье, потеснив горящего огнём Грина, а доктор Юра занял её место рядом со мной.
— Что с этим человеком?
— Ранение в руку. Получил несколько часов назад.
Юра кивнул:
— Посмотрим. Откуда? Из Москвы?
— Да, я из Москвы.
— Привет передавай, когда вернёшься, — серьёзно попросил он. — Хорошо там, красиво.
— У вас тоже красоты хватает, — кивнул я.
— Хватает.
Перед нами вдруг раскинулся невероятно зелёный сказочный луг и показалось небольшое озерцо.
— О, озеро!
— Да, сейчас дожди идут часто, но летом оно высыхает. Сюда. Поворачивай.
Через пару минут мы подъехали к деревне. Круглые деревянные хижины, обмазанные глиной, смешанной с навозом, расположились вокруг довольно большого скотного двора. Он был огорожен забором из ветвей, а в центре находился здоровенный круглый хлев.
Мы вышли из машины и начали вытаскивать Грина. Подбежали ещё мужчины. Они помогли тащить старлея к хижине. Но дорогу нам преградила терракотовая старуха и раненного пришлось опустить на землю.
Помимо керамических щупальц, на голове старухи красовалось украшение из кожи, напоминающее невиданный цветок. Вокруг тощей шеи были намотаны километры бус и ожерелий, а дряблая обвисшая грудь была стянута кожаным ремнём.
Старуха выглядела сердитой и буквально набросилась на Юру. Он смиренно её выслушал и с видом, будто оправдывался, начал быстро отвечать, показывая то на нас, то на неподвижного старлея. Я, признаюсь, кроме нескольких слов не понял нихрена.
— Подарите ей что-нибудь, какую-то безделицу, — сказал Юра по-английски. — Это глава нашей деревни, генсек, буквально. Если она не разрешит, вам придётся уйти.
Вокруг старухи появились красно-коричневые молодки с торчащими, как ракеты грудями, и застенчивые девочки с толстыми косицами, закрывающими лица и не дающими их рассмотреть. Пришли две козы. Все они с любопытством следили за происходящим.
— Есть у тебя какие-то украшения? — спросил я у Дориш.
— У меня всё отняли. Ничего нет.
Я кивнул и скинул с плеча автомат.
— Это подарок, — сказал я, протягивая его старухе.
Она молча приняла дар, но продолжала испытующе смотреть на меня.
— А! — хлопнул я себя по лбу. — Точно!
Наклонившись к Грину, я вытащил у него из кармана помятую пачку «Мальборо» и зажигалку. Старуха просияла и, сразу достав из пачки сигарету, закурила. Она сказала несколько слов Юре и развернувшись пошла прочь. Девичья свита устремилась за ней. Козы, постояв и покрутив головами, тоже двинулись за старухой-генсеком.
— Разрешила, — кивнул я.
— Да, можем идти, — спокойно подытожил наш друг и мы снова подхватили Грина.
Мы занесли его в хижину и положили на грубый деревянный стол, покрытый коровьей шкурой. Здесь стоял деревянный шкаф, ещё один стол и стул. Всё разнокалиберное, разнородное, собранное неизвестно откуда. Я заметил металлическую коробку, в каких содержат медицинские инструменты, и пучки трав, мисочки с маслами и порошками.
— Это моя больница, — сказал Юра. — Вам сейчас лучше уйти. Я отведу вас в дом своей второй жены, а сам займусь пациентом.
— А сколько их у вас всего?
— Жён? — усмехнулся док. — Пока две, но скоро появится ещё одна, я уже дом для неё построил. Пойдём скорее.
У хижины нас встретила молодая красивая женщина с младенцем на руках. Одета она была по местной моде, то есть в ожерелья и кожаную мини-юбку. С голой грудью забавлялся ребёнок.
— Это мои друзья, — сказал доктор по-русски. — Поздоровайся, как я тебя учил.
— Здер-рас-туйтэ, — разулыбалась жена Юры. — Как дела?
— А это моя жена Вакe-Овa.
Она протянула руку, и мы по очереди её пожали. Доктор ушёл, а мы остались рядом с хижиной, усевшись на бревно. Вакe-Овa вынесла высушенную тыкву и налила из неё в обычные гранёные стаканы прохладное молоко.
Дориш выпила свой стакан залпом и попросила ещё.
— Не налегай, — усмехнулся я, — а то придётся к доктору обращаться за укрепляющими.
Постепенно вокруг нас собралась группа любопытных соплеменников, в основном девушек. Они переговаривались с женой доктора и поглядывали на нас. Вакe-Овa прочитала нам стихотворение про ёлочку, но поддерживать беседу на русском или английском не могла.
В общем, мы пару часов сидели, как дураки с вымытой шеей, являясь центром внимания местных жителей. Девушки находили Дориш слишком тощей и слишком белой. Но её волосы они оценили и долго обсуждали как бы здорово было прицепить светлые пряди на концы своих «щупалец». Уснуть я не рискнул, но немного отдохнул, расслабившись и помедитировав.
Наконец, пришёл Юра и сообщил, что прооперировал Грина. Пули в ране не было, но рука пострадала значительно. Он прочистил рану, удалил омертвевшие части и наложил швы. Грин уже пришёл в себя, но пока ещё очень слаб. Ему бы несколько дней стоило полежать, но, если иначе нельзя, завтра можно будет поехать. Сегодня уже, всё равно, дело к вечеру, так что нужно отдохнуть в деревне, а рано утром уже двигать дальше.