Теперь с тобою вместе я
Шрифт:
К большому удивлению девушки, ей пришлось заплатить по доллару за каждую коляску.
Не велики деньги, но если её будут так и дальше доить, то той тысячи долларов, что она взяла с собой явно не хватит на всё время пребывания в Минске.
Полазив вместе с другими чертыхающимися и матерящимися пассажирами по горе разнокалиберного багажа, Вера, тоже вспомнила фольклор, бормоча под нос ругательства, и, в конце концов, отыскала чемодан Блюмы Розенталь и сумку Веры Петровой.
Выйдя
Огляделась, возле остановки маршрутного такси собиралась толпа.
Подошла и поинтересовалась ценой, перевела белорусские рубли на доллары, удивилась, всего пять баксов.
Продвинулась к веренице такси, тут ломили, не задумываясь, пятьдесят.
Застряла посередине, не зная на что решиться, если бы не тяжёлый багаж, не задумываясь поехала на маршрутке, а так…
— Девушка, за двадцать поедешь?
Над ней склонился мужчина среднего возраста, впрочем, у него было всё среднее — рост, комплекция и невыразительное лицо.
— Частник?
— Да. А чем не устраиваю?
— Говорят опасно одной девушке ездить на частном извозе, мало ли, кто попадётся, хотя я могу за себя постоять.
Мужчина рассмеялся.
— Идём, давай поднесу твои сумки. У вас все в Израиле становятся такими героями?
Вера улыбнулась.
— Все, нам по-другому нельзя.
— Ты, чего туда, в свои сумки наложила? Приехала, что ли, подкармливать голодную белорусскую родню?
— А, что, голодно?
Мужчина определяя сумки в багажник старенького жигуля, прокряхтел:
— Нет, не голодно, но очень бедненько.
С голоду, конечно, не пухнем, разносолами себя не балуем, но сносно покушать ещё можем.
Донашиваем одежду, приобретённую в годы Советской власти, как и пользуемся вещами того же периода.
Мало кому доступны, появившиеся на базарах импортные товары и деликатесы.
Живём в основном с огорода и левых приработков, но ведь не у всех есть то и другое.
Машина легко покрывала сорокакилометровое расстояние между аэропортом и городом, Вера с интересом слушала словоохотливого и приятного собеседника.
— Вот, посмотри в окно, какая красотища, у нас ведь наступило бабе лето, днём иногда до двадцати двух градусов тепла доходит.
Вера, действительно, видела мелькающие за окном автомобиля»… В багрец и в золото одетые леса…».
— Да, красиво, я, правда, не люблю осень в Беларуси, но этот период не может не радовать взгляд и душу.
— А, вот, нам теперь не до этой красоты, ходим в леса по грибы не в радость, а будто бы на работу, обеспечивая себя на зиму, которую ждём со страхом.
Те, кто ещё работает, получает кое-какую зарплату, но часто закаточными крышками, банками с кофе, тарелками, кружками, говорят, что на одном предприятии выдали зарплату кирзовыми сапогами
Может быть придумали, но представляешь, несёшь домой вместо хрустящих зверьков мешки с этой никому не нужной сегодня обувью.
Вера сдержала улыбку, понимая, что людям в этой стране сейчас не до смеха, а ведь тут живут её родители, подруги, да, и другие… которым она совершенно не желала никакого зла, а более того, очень даже их уважала, а сейчас, слушая симпатичного водителя, до боли в душе сожалела.
— К кому красавица, прибыла в гости или обратно решила?
— Нет, я уже не вернусь, приехала навестить родителей, пока не начался учебный год в университете.
Вера и сама не поняла, почему ей захотелось похвастаться перед этим человеком своим поступлением в высшее учебное заведение в Израиле.
— Молодчинка, знай наших, а родителей, как можно быстрей забирай отсюда, если есть такая возможность.
— К сожалению, возможность скоро представится.
Моя бабушка является для них тормозом.
Она очень болеет и её никуда нельзя перевозить, даже не знаю, застану её живой или нет.
Но, поймите правильно, ещё не понятно до конца, стоит ли им срываться с места, жизнь в Израиле для людей возраста моих папы с мамой очень непростая…
— Что надо пахать?
— В том то и дело, что работы по специальности нет, а только неквалифицированная — на стройке, убирать улицы, мыть подъезды и дома у богатых людей, ну, если повезёт, то можно ещё устроиться на конвейер перебирать овощи и фрукты, а в лучшем случае, вот это скорее подходит для мамы, присматривать за стариками.
— Девушка, вам там на месте понятней, что к чему, но мы тоже не с луны упали, уже информированы и про вашу жизнь в Израиле, и в Германии, и со Штатов знакомые получают письма.
Везде нашему брату поначалу не легко, но со временем все как-то устраиваются, приживаются и вполне достойно живут среди тех людей, которые для нас годами были врагами, по крайней мере, нам это понятие навязывали прежние коммунистические власти.
Что ты думаешь, славная девушка, я левачу с юности?!
Довожу до твоего сведенья, покорный слуга является деканом института народного хозяйства, преподаю экономику… ну, скажи не гримаса судьбы?
Так, вот и приехали, твоя Притыцкого.
Сейчас выгружу твои тяжёлые сумки и даже помогу допереть их до подъезда.
Если бы ко мне на факультет поступила такая чудесная студентка, был бы очень рад!
Несмотря на все трудности с адаптацией в чужой стране, не кидай родителей здесь, порядок у нас не скоро наступит.
Видишь, какая темень вокруг… и, так почти на каждой улице, а во внутренних дворах вообще катастрофа, ни фонарей, ни асфальта.
Девушка чувствовала к новому знакомому невероятную симпатию и вместо двадцати долларов, вручила три десятки.