Теперь всё можно рассказать. По приказу Коминтерна
Шрифт:
Далеко не все.
И всё же.
Пили на тониной даче очень много. И почти все, кто туда попадал, – рано или поздно начинали пить. Среда там была такая. Пьяная.
Поймите правильно, люди там каждый день работали все (ну ладно, почти все) реально вот до седьмого пота.
А когда ты поработаешь часов эдак четырнадцать на грядках в согнутом положении, – и у тебя спина болит страшно, и руки, и ноги, и жрать вдобавок неимоверно хочется, и глаза у тебя слипаются, а сонливость даже не наваливается,
Хотя какие там книжки!
На даче-то из развлечений одна водка и была. Ни тебе танцев, ни тебе песен у костра…
Даже секса – и того…
Ну, не сказать, конечно, что прям совсем не было.
Был, разумеется, но не в таких количествах, как некоторые могли бы подумать.
«Журнал патриотического школьника», помню, писал о сексе на этой треклятой даче так, будто там творились настоящие египетские ночи.
Это, конечно, была обычная пропаганда, призванная заманить в рабство как можно больше жадных до секса дураков.
На самом деле всё было куда скромнее.
Вот, помню, рассказывал мне как-то Денис Крыса о том, как у него на этой даче один раз почти случился секс.
После рабочего дня они с товарищем решили малость поразвлечься.
Вот сами представьте.
Вонючий барак для рабов тогда ещё третьей категории.
Темень внутри – хоть глаз выколи.
Оно и понятно: электричества-то нет. На грязном полу спят, замотавшись в какое-то тряпьё, усталые, почти измождённые молодые люди гламурно-бомжеватого вида.
Спят вповалку, как хомяки.
Что неудивительно: в бараке ужасно холодно. Не так, конечно, чтоб совсем окоченеть, но на дворе всё-таки октябрь месяц, пусть и самое его начало.
Короче, начал Денис своё дело делать. Штаны, значит, приспустил, уже на спину своему товарищу залез и…
Да так и заснул в этой неудобной во всех смыслах позе. Товарищ его, что интересно, тоже вырубился.
Так они и пролежали до утра друг на друге.
Утром, понятное дело, весь барак над ними ржал.
Так что раем для пикапера тонина дача была только в пропагандистских статьях в «Журнале патриотического школьника».
Впрочем, не будем так уж сильно сгущать краски.
В конце концов, уж чему-чему, а сексу место в жизни у нас находилось всегда.
Многие на даче умудрялись отлынивать от работы и вместо того, чтобы батрачить от зари до зари на благо Тони, – прятались по всяким укромным уголкам и занимались там сексом друг с другом.
Они делали это практически везде: в сараях с инструментами, в погребах с бухлом и всякими маринадами, в лесу на самопальной лесосеке, куда Тоня их дрова рубить посылала.
Вот, помню, был у меня дружок один, – Миша Морозов.
Он у Тони на даче теплицами заведовал.
У неё вообще в хозяйстве
Он заведовал теми из них, где коноплю выращивали на продажу.
Как же он своим положением пользовался!
По два раза в день, бывало, сексом занимался. И не где-нибудь, а прямо на рабочем месте. Он просто звал своих товарищей к себе в одну из теплиц якобы по какому-то делу, потом отводил их в густые заросли марьиванны и предавался там с ними чистому разврату.
Так он проводил значительную часть своего времени на тониной даче.
Этот Морозов вообще половую жизнь вёл беспорядочную (что для нашей школы, в принципе, было нормально), в выборе партнёров был неразборчив (что было гораздо хуже), и потому в один прекрасный день подхватил от какого-то благодетеля вирус иммунодефицита человека.
Впрочем, умер он не от него, а от отравления бледной поганкой.
Но это уже совсем другая история.
Её я вам расскажу чуть попозже.
Тоня, понятное дело, всеми силами боролась против этих сексуальных игр в экзотических местах.
Ударовцы постоянно ловили и секли розгами (а иногда даже батогами) тех, кто предпочитал заниматься любовью, а не работой.
Это, надо сказать, помогало мало.
Другое дело – алкоголь.
Да, бухло Тоньке было нужно ещё и для того, чтобы хоть немного отвлечь своих рабов от секса.
И не только от секса. Водка ведь так хорошо, так надёжно избавляет от всяких там нехороших мыслей про прибавочную стоимость и другие неполиткорректные экономические категории.
Короче, с чем-чем, а с сексом на тониной даче была напряжёнка.
Впрочем, как я уже говорил, не сгущайте краски.
Вся эта принудительная асексуальность касалась только рабов низших категорий.
Впрочем, иногда и они тоже получали возможность вдоволь отдохнуть и вплотную, серьёзно так заняться плотской любовью. Это случалось, если парочка низших получала себе синекуру на двоих. Вот тогда это был настоящий праздничный марафон всякого разного секса.
Короче, читай интермедию про кабанов.
Но такое случалось нечасто.
Так, это я про низших рабби (так у нас частенько называли рабов) сказал.
Те, кто сумел подняться повыше, – они и чувствовали себя получше. У них в этом плане, конечно, свободы было гораздо больше. У них уже и секс был, и песни у костра, и чёрт знает, что ещё.
Про рабов первой категории я сейчас даже говорить не буду. Их образ жизни – отдельная тема вообще.
Но простых рабов это всё не касалось.
Им из всех развлечений оставался полуподпольный и как правило очень редкий секс и – полностью, вот прям на сто процентов одобренный свыше и притом гораздо более доступный – алкоголь.