Тепличный цветок
Шрифт:
Прошел один день с тех пор, как мои фото появились на первых полосах газет, а мое имя в заголовках, в результате, сейчас я еще популярнее, чем раньше. Прошел один день с тех пор, как я разговаривала с Риком, который успокаивал меня, растрачивая свое время в карьере.
Я почти что почувствовала, что он здесь.
Но его нет.
И сейчас моя мама шлет мне смски: Ты должна прямо сейчас пойти и поговорить с дизайнером, помириться с ней. Извиниться. Купи ей что-нибудь. И так далее и тому подобное. Будто я могу
Еще сложнее от того, что моя мама никак не успокоится.
А я не могу даже думать о фото, где я обнаженная за кулисами. Когда я их представляю... на них я не совсем голая, однако, одно воспоминание об этих снимках вызывает тошноту. Одна мысль о них вынудила меня провести вчерашнюю ночь в обнимку с унитазом.
Я завязываю свои волосы в высокий пучок, нервно вышагивая по своему номеру, снова выглядывая за занавески. Желудок сводит судорога, а слой пота выступает у меня на лбу. Сейчас полночь, и я не могу ничего сделать. Не могу выйти на улицу, не привлекая внимания фотографов, но не могу и оставаться здесь, словно узник этой гостиницы, задыхаясь от собственной безумной паранойи.
Мне нужно выйти из номера. Я должна подышать.
Я кладу бумажник в карман джинсовых шорт, меняю майку на свитер с длинным рукавом с надписью Оставьте при себе свою невероятность, и поддавшись импульсу, вылетаю из номера. Без Майки, могу вести свой мопед так быстро, что ускользну от папарацци. Я могу отправиться куда хочу. На озеро, на реку, куда угодно, могу подышать леденящим воздухом. Куда угодно.
Я настраиваюсь на этот спонтанный план и открываю двери лестничной клетки. Мне не нравится ездить на лифте без общества кого-то, кому могу доверять. Типа Рика или Майки. Без них я бы раскачивалась на пятках взад-вперед, глядя стеклянными глазами на то, как сменяются цифры, молясь о том, чтобы он не остановился ни на каком этаже, и мне не пришлось ни с кем делить это пространство.
Так что лестница лучше. Она более скрытна, меньше шансов столкнуться с кем-то, кого я знаю, никаких старых друзей. В Париже эта возможность априори ничтожна, но страх все еще гонит меня к лестнице.
Мое сердце никогда не замедляется, параноидально стуча в груди. Однако, хоть лестница и лучше, но не на много. На меня никогда не нападали на лестничной клетке, но в фильмах это первое место, куда идут злодеи, не так ли? Именно на лестницах плохие парни преследуют героев.
Но обычно герои убегают вверх по лестнице. Думаю, я бы тоже могла.
Я на пятом этаже, так что бегу вниз, перепрыгивая через несколько ступенек за раз, направляясь прямо в лобби гостиницы; в некоторых углах лестничных пролетов светят флуоресцентные лампы, а некоторые едва освещены. На стенах написаны номера этажей.
4.
Я останавливаюсь на секунду, прислушиваясь. Дверь на каком-то верхнем этаже открывается. О
Я быстро бросаюсь вниз.
3.
Шаги другого человека или людей раздаются громким эхом, и они начинают ускоряться, соперничая со скоростью моего шага. Мое дыхание такое прерывистое. Я глубоко вздыхаю, как только понимаю, что задержала дыхание.
2.
Моя рука скользит вдоль перил, а ноги двигаются, заплетаясь.
– Дэйзи!
Я замираю. Становлюсь ледяной статуей. Этого не может быть...
Я разворачиваюсь, и моя челюсть отвисает. Я теряю здравый рассудок.
– Ты не можешь быть настоящим, - я делаю паузу.
– Ты же в Филадельфии.
ГЛАВА 20
ДЭЙЗИ КЭЛЛОУЭЙ
Рик стоит на четыре ступеньки выше меня, на нем надеты кожаная мотоциклетная куртка и темные джинсы.
– Я вылетел после твоего звонка мне. Вот только что буквально добрался сюда.
Он внимательно разглядывает меня от макушки до пальчиков ног, его уверенный напряженный взгляд разжигает жар в моем теле, уничтожая тот внутренний холод. Рик выглядит настоящим.
– Когда я вышел из лифта на твоем этаже, то увидел, как ты вышла на лестничную площадку. Я не думал, что напугаю тебя.
Облегчение так и норовит накатить на меня волной. Он здесь. Ради меня?
– Я не испугалась, - говорю я.
– Ты выглядела, будто была в ужасе, - отвечает он категорически. Я слежу за тем, как его взгляд вновь порхает по моим чертам лица, его грудь вздымается и опадает в медленном ритме. Рик будто устанавливает между нами невидимый мост, преодолевая оставшиеся четыре ступени. Он все еще возвышается надо мной, когда наши взгляды встречаются.
– Но сейчас я уже не боюсь, - говорю я, смягчаясь.
Он кивает несколько раз, подтверждая это, а затем спрашивает:
– Ты собиралась на встречу с тем странным гребаным парнем?
– его глаза становятся темнее.
Я чувствую намек на ревность. Или возможно, он просто пытается защитить меня от Иана. Да, это точно не ревность.
– Ты разве не слышал? Он оказался очень неудобной подушкой.
– Я думал, что я твоя чертова подушка.
Я хмурюсь.
– Ты же не хотел быть моей подушкой, помнишь? Фактически, ты сказал мне найти тебе замену.
– И как твои успехи?
– спрашивает он грубо. И я вижу, как он очень быстро постукивает пальцами по своему боку.
– Превосходно, - говорю я.
– Никогда так хорошо не спала.
– Наверное, поэтому у тебя под глазами черные круги.
– Ты подловил меня, - говорю я, пожимая плечами.
– Я не нашла ни одной приличной замены подушки, но я по-прежнему не сдаюсь и ищу, как ты и просил.
Глубоко вздыхая, Рик напрягает свои мышцы, а в его глазах появляется злость.
Я добавляю: