Тепло камня
Шрифт:
Прежде, если речь заходила о нежелательных для шуа предметах, они так прямо и говорили, но в этом случае отказаться отвечать было бы равносильно признанию.
В конце концов, они имеют полное право хранить в тайне то, что считают нужным. И всё же Рэй не мог отделаться от возникших вопросов. Прежде он был уверен, что все секреты и запретные темы как-то связаны с религией шуа — скрытность в этой области свойственна многим расам — и это не вызывало ни удивления, ни любопытства.
Хотя теперь, сопоставив всё, что ему уже известно о шуа, со своим (и чужим) опытом, Рэй пришёл
Теперь уже никто не смог бы разубедить человека в наличии у шуа хоть какой-нибудь письменности. Может быть, она не имеет широкого распространения, может быть, находится в зачаточном состоянии, но Риш определённо сказал неправду, и похоже на то, что это случилось с ним впервые в жизни.
Рэй не был особенно высокого мнения о собственной проницательности, но вряд ли Риш мог ввести в заблуждение хоть кого-нибудь. Значит, ему строго запрещено говорить об этом. Но почему? Может быть, письменность носит у них сакральный характер? Однако эта версия не казалась Рэю убедительной.
Он припомнил другие странности, которые почерпнул из информационного терминала “Зелёной стрелы” по дороге сюда. Ему не без труда удалось разыскать отчёт Службы (ОСП) о контакте с Народом.
Довольно сухой и скупой на подробности документ производил странное впечатление.
Детали, вероятно, были вынесены в приложения, попавшие только на стол Высшего Совета. Но даже в этом кургузом и лишённом эмоций тексте чувствовалось удивление его составителя по поводу реакции шуа на контакт.
Вывод напрашивался сам собой: Народ знал о существовании множества миров и других разумных рас, а также предполагал (или знал), что пришельцы могут прийти и с добром, и со злом — это уж смотря какие попадутся. Это могло до некоторой степени объяснить скрытность шуа — чем меньше потенциальным врагам о них известно, тем лучше. Но откуда у них эти страхи?
Обычно молодые расы, если у них и возникают мысли о других населённых мирах, либо боятся всех пришельцев без разбора, либо наоборот — идеализируют их. Если бы шуа прежде вступали в контакт, то это многое могло бы объяснить, но их отрицание подкреплялось фактами.
По мнению ОСП, просто некому было с ними контактировать. По крайней мере, известные расы, вышедшие в космос и способные добраться до Шуали, были, так сказать, вне подозрений. Кроме навров, разумеется. Но встречу с ними шуа могли бы вообще не пережить, а если бы пережили, то совершенно точно не отнеслись бы с таким спокойствием к прибытию лириан.
Оставалось предположить, что они имели контакт с какой-то высокоразвитой (а иначе как до них добраться), но до сих пор неизвестной расой, которая предпочитает оставаться таковой (то есть неизвестной) и впредь.
Или же у всех странностей есть какое-то другое (и может быть даже очень простое) объяснение. Возможно, оно кроется в особенностях мышления и религиозного культа Народа. И всё. И никаких загадочных, никому неведомых пришельцев неизвестно откуда. Приходилось признать, что такое решение наиболее
Рэй усмехнулся: сам загадал себе загадку — сам придумал разгадку. Неинтересную такую, а жаль… Ещё жаль Риша: ему, похоже, всё ещё не по себе. Рэй от души хотел как-то сгладить возникшую неловкость и отвлечь шуа, но как назло, ничего подходящего в голову не приходило.
Оглянувшись вокруг в поисках темы для отвлекающего разговора или вопроса, он неожиданно заметил группу тилапов. Все шуа, кроме Риша, уже смотрели в сторону невозмутимо пощипывающих траву существ.
Впрочем, даже Рэя, вчера впервые увидевшего живого тилапа, не могла обмануть их несколько наигранная безмятежность. Они старательно делали вид, что интересуются исключительно сочной травой и практически в упор не замечают стоящих неподалёку шуа, зато не упускали возможности как бы невзначай окинуть взглядом необъятные контейнерные залежи.
Видимо, картина их не радовала, и, возможно, поэтому тилапы не спешили приближаться. Похоже, что они собирались уходить: постепенно разворачиваясь в сторону, два или три из дюжины животных начали медленно удаляться.
Только один из группы не щипал траву и пока не хотел уходить. Кажется, он смотрел прямо на Риша, который был обращён к нему боком и слишком погружён в свои мысли, чтобы замечать, что происходит вокруг. Рэй прищурился, и ему показалось, что он видит белое пятно на носу тилапа, отставшего от своих собратьев.
— Посмотри-ка, — человек ткнул оцепеневшего шуа в бок, — провалиться мне на этом месте, если это не Туся и если не тебя он ждёт!
Риш встрепенулся, всмотрелся в ушастых и, повернувшись к Рэю, выпалил:
— Это он!
Рэй с облегчением увидел, что глаза юноши искрятся радостью. Риш, не раздумывая, бросился к тилапу, на ходу доставая сафата — лакомство нечастое в рационе Народа — и увлекая за собой Рэя.
Сегодня каждый шуа в посёлке получил по два ореха величиной с кулак. Большинство припрятало один орех на потом: кто — для себя, а кто, как и Риш, для своих друзей тилапов.
Рэй, перед которым Тиша положила много орехов, не желая снова попасть впросак, как с рыбой хап, которой он изрядно хапнул, наблюдал за остальными и съел только один, а второй для него припас в своей сумке Риш.
Шуа обнял тилапа за шею и предложил покрытое шероховатой кожицей, мягкое, как ещё не вполне созревшая лещина, и ароматное ядро сафата. Туся откусил не более трети и ещё маленький кусочек от ореха, предложенного Рэем, потом кивнул и едва заметно повёл мордой в сторону остальных тилапов.
— Он принимает подарок, но хочет, чтобы мы угостили и других, — пояснил Риш.
Другие тем временем уже не паслись, а внимательно, как и шуа, наблюдали за этой сценой. Риш шагнул к тилапам и положил орех на траву, Рэй последовал его примеру. Туся уверенно пошёл к контейнерам, шуа и человек двинулись за ним.
Тиша улыбалась, как и другие шуа. В отличие от Рэя, они понимали, что сейчас произошло. Тилапы в последний раз окинули невесёлым взглядом белые нагромождения, три тилапихи съели орехи, деликатно разделив лакомство, и затем вся группа последовала за Тусей.