Теплый шоколад на десерт
Шрифт:
Наркотик ещё бродил в её крови, снова уведя в страну грез, и она пропустила момент появления «желанного» гостя.
Громкий хлопок в ладоши и развязный хохот, вывел Джиллиан из оцепенения. Подняв голову, сквозь завесу воды она увидела, наклонившегося над ней Дина.
— Прекрасная мысль, Джиллиан, но тебе следовало подождать меня и мы бы искупались вместе. Ты еще плохо держишься на ногах. Не приведи господь, поскользнешься. Ты мне нужна живой и невредимой.
Особо не церемонясь, Дин выволок Джиллиан из ванной и потянул за собой. Она попыталась вырвать руку из железной хватки, но тот в ответ вывернул ее, едва
— А ты ожидала чего другого? — он потыкал её в бок носком ботинка, — Будешь послушной девочкой, и я буду добр к тебе.
Джиллиан вздрогнула, но никак не прореагировала на его слова, голова еще звенела от насильственного соприкосновения с керамическими плитками, она лежала на полу несколько секунд, показавшиеся ей столетиями, но мыслила она совершенно ясно.
— Что ты сделал с Кэлом? — повернув лицо в сторону Дина, требовательно спросила Джиллиан. Удивительно, но и губы и язык полностью ей подчинялись, и даже голос звучал достаточно звонко.
— С этой сволочью все в полном порядке. Подумаешь, покайфовал полчасика. Вставай. Не хватало, чтобы ты простудилась. Ну!
Он наклонился и, подгоняя, шлепнул её по ягодице, оставив на коже следы пальцев. Джиллиан рефлекторно сгруппировалась, подтягивая согнутые колени к груди.
— Сопротивляешься стерва!
Одним грубым рывком поднял Джиллиан на ноги. Он удара в голове шумело и неожиданно громко заворчало в желудке. Она хотела есть, просто жутко хотела есть.
— Там, — Дин жестом указал на спальню, — Принес тебе переодеться. И кое-какой хавчик, не хочу чтобы ты обессилела или не приведи господь окочурилась от голода. Давай двигай. Или тебе ускорение придать?
Джиллиан отрицательно покачало головой.
Вытолкав её из ванной, Дин вышел следом. Оказавшись в ярко освещенной, наполненной солнечным теплом комнате, Джиллиан осознала, что она голая и, обхватив себя руками за плечи, повернулась спиной к Дину.
— Вах, какая скромница, — издевательски проговорил он, проводя ей ладонью вдоль позвоночника, сунул пальцы между ног, похотливо хохотнул, заметив, как Джиллиан болезненно дернулась, и звонко шлепнул по попе, теперь на её обеих половиках аллели отпечатки ладоней. Рука у Дина оказалась «тяжелой», нежную кожу щипало от ударов.
— Одевайся, — рявкнул Дин, подгоняя замешкавшуюся Джиллиан.
Плотно сжав зубы, чтобы удержать рвущийся наружу гнев и накатывающий волнами туманящий разум, липкий страх, она заставила себя успокоиться и не делать лишних движений, зная на опыте, ни что так не раздражает и не злит психопата, как сопротивление. Так же она старалась не выглядеть испуганной, такие, как Дин питаются человеческим страхом, делаясь агрессивнее, ощущая ужас жертвы.
Она никогда не предполагала, что обаятельный и всегда готовый прийти на помощь Дин Таннер, который столько сделал ей добра, пока она лежала в больнице, который помогал Кэлу, рискуя своей карьерой, окажется тем неведомым убийцей, охотящимся за ней. Разум отказывался верить
— Дин, — Джиллиан медленно повернулась к нему, — Давай попробуем…
— Заткнись, — оборвал он ей, — Займись делом. Натяни на себя эти тряпки, пока… — он дернул верхней губой, показав клыки, и отступил от Джиллиан на пару шагов назад, — Быстро!
На кровати раскинув рукава, лежала повседневная мужская ковбойка в серо-бело-голубую клетку. Рядом сложенная пополам простенькая хлопковая футболка белого цвета. И совсем не вписываясь в одежный гарнитур, больше подходящий мужчине, на небольшом отдалении Джиллиан заметила явно купленные в дорогом бутике спортивные шортики по тону гармонирующими с голубыми клетками на рубашке.
Разум к ней вернулся окончательно, но вот тело, еще частично находилось под властью наркотика. А одеваться, когда всё липнет к мокрой коже и в нормальном состоянии неловко.
Но с каждым надетым предметом одежды возрождалась крошечная доля контроля над собой. Движения оставались механическими и неуклюжими, но Джиллиан уже не сражалась с одеждой, преодолевая саму себя, сосредоточившись только на борьбе с собственным телом. Руки уже вполне сносно подчинялись её воле, пальцы же — еще не совсем. Чувство равновесия оставалось неуверенным, и размашистые движения едва не опрокидывали навзничь, но прислонившись к стене, Джиллиан изловчилась и натянула шорты. С футболкой, однако, справиться оказалось гораздно трудней. Мокрые волосы падали на лицо и она никак не могла найти вырез для головы и долго возилась, дрожа от холода. Отвлекал от непривычно сложного процесса одевания и пристальный, придирчивый взгляд Дина.
С мужской рубашкой, было уже намного легче, руки почти сразу попали в рукава и стало теплее.
— Садись, — приказал Дин, толкая её в грудь. Из-за пояса брюк ленивым движением он вытащил блеснувшие на солнце наручники.
Джиллиан устала и, понимая бессмысленность протеста, не стала спорить и протянула ему руки.
— Идиотка, — отмахнулся Дин, присел на корточки, глянул ей в лицо, встретив смиренный взгляд, криво ухмыльнулся, и сковал ей ноги чуть выше лодыжек, — Передвигаться сможешь, бегать нет.
Холодный металл больно врезался в кожу, хоть Джиллиан и могла похвастаться стройностью ног и изяществом лодыжек, наручники явно предназначались не для них. Вздохнув, осторожно пошевелила заледеневшими пальцами. Она вся покрылась колючими мурашками, когда Дин погладил её по икрам и поочередно прижался губами к коленям. Джиллиан видела его макушку, открытую шею, выглядывающую из ворота рубашки и, прикусив губу до крови, подавила в себе желание ударить. В руках почти не было сил, она ощущала дрожь в пальцах, а киселеобразные мышцы слишком медленно реагировали на приказы мозга.
Да и чтобы она доказала, врезав Дину по загривку, только разозлила бы.
— Майкл, — неожиданно для самой себя позвала она.
Он поднял голову, пропустил пальцы сквозь всклокоченные волосы, пытаясь придать прическе надлежащий вид, и улыбнулся.
— Я всегда знал, что ты Ли умная женщина.
— Но как? — Джиллиан отшатнулась и с трудом усидела, едва не опрокинувшись на спину, не в состоянии отвести взгляда от самодовольного улыбающегося лица мужчины, которого столько времени считала, ну если не другом, то человеком в достаточной степени близким и кому доверяла.