Теплый шоколад на десерт
Шрифт:
Глядя на одутловатое, покрытое бисеринками пота лицо Теренса, Кэл видел, что тот не врет.
Покрасовавшись перед Торрес и пытаясь изобразить из себя белого и пушистого, он достаточно быстро сдулся и начал паниковать, когда ему намекнули, что ему грозит пожизненное за соучастие в убийстве и похищение человека.
Карвер клялся и божился, говоря, что понятия не имеет, кто его нанял. Он продул приличную сумму в карты, и о том, что его посадили «на счетчик» и то, что ему угрожали «разобрать на органы», знали многие. И ради погашения долга и сохранения собственной шкуры он был готов согласиться
Неделю назад поздно вечером ему пришло на мобильник СМС, кто-то неизвестный предлагал легкий выход их ситуации — похитить одну дамочку. К списанию долга прилагались несколько тысяч баксов, которые он бы получил наличкой после выполнения задания. Так как он не собирался сдыхать в канаве с выпотрошенным брюхом и не желал, чтобы его печень досталась какому-то богатенькому алкашу, он согласился. Все инструкции и два шприца с наркотиками он нашел приклеенными к задней стенке унитаза в женском туалете на железнодорожном вокзале.
Как и было приказано, выучив наизусть инструкцию, флешку он раздобал молотком и спустил в унитаз.
СМС отследили — его послали с заранее проплаченного, одноразового мобильника.
Снова тупик.
Жестко щелкнули наручники и Карвера вывели из «куба». И вместе с ним удалялась надежда на скорую встречу с Джиллиан.
Страх разбежался по груди, обжигая холодом, как от глотка ледяной воды. На мгновение Кэл лишился дыхания, а сердце забилось неестественно медленно. Лед, обжигающий душу, сполз в желудок, затем в пах, сводя их судорогой. Опустив голову, на плохо слушающихся его ногах, Кэл покинул лабораторию. Молча отмахнулся от Хенка и пошел на выход. Находиться в офисе, где каждая мелочь напоминала о Фостер, было непереносимо больно. А еще он просто хотел побыть в одиночестве и подумать. Некая неопределенная мысль грызла мозг, но Кэлу так и не удалось ухватить её за хвост.
Он вернулся как всегда неожиданно. Сдернул с Джиллиан покрывало, грубо разбудив, а её саму, оглушенную наркотическим сном, стащил на пол. Для острастки легонько надавил подошвой ботинка на горло. Довольно хохотнул. Распахнул двери, ведущие на террасу, и притащил оттуда почерневшее от времени и непогоды плетеное кресло-качалку. Плюхнулся в нее, развалился и, расстегнув ширинку, выпустил напряженный, блестящий от смазки член. Подрачивая его двумя пальцами вылупился на Джиллиан.
— Ползи! Ко мне! На коленях! — качнул членом в её сторону, — Люблю, когда сосут. А твои губы такие сладкие. Ползи!
Дин улыбался ей приклеенной улыбочкой, взгляд его был страшен. Глаза садиста. Глаза маньяка. Глаза убийцы, который без раздумий прикончит её, если она не согласиться на его условия.
— Ползи!
Страшно? Нет. Скорее омерзительно, она уже устала бояться ей все равно, хочется, лишь бы поскорее закончились издевательства и мучения, забраться на кровать замотаться в одеяло и ждать «время», то самое «время», о котором постоянно талдычит Дин или Майкл она уже запуталась, как правильное его называть, он откликается на то и на другое имя. То начинает орать, брызгая слюной и трясясь как в приступе падучей: «Я не Майкл,
Пол укрывал шелестящий ковер из высохших лепестков роз. Недавно её мучитель заявился с шикарным букетом, и в течение нескольких часов, напевая детскую считалочку, методично по одному лепестку ощипал семьдесят три розы. Джиллиан потом, чтобы убить время, пересчитала оставшиеся стебли.
Нежный клубничный аромат роз совсем не вяжется с происходящим, но перетягивает на себя мускусный запах похоти, исходящий от Дина.
— Ползи… — прошипел он, наклоняясь так близко, что его рваное дыхание обжигало ухо, а капельки слюны попали на щеку, розовый с бордовой головкой член упирался в подбородок, — Захвати его губами, — потребовал Дин , толкаясь бедрами, и скользя липкой головкой по сомкнутым губам Джиллиан, — Соси сука!
И снова тяжело упал в кресло, оттолкнулся ногой и начал раскачиваться. Плюнув себе на ладонь, обхватил ствол члена и недовольно сопя, тискал его, словно пытался выдоить. Джиллиан уже знала, что у Дина или Майкла проблемы с эякуляцией. Он снова бесится, злиться и жалобно скулит, покрывается потом и, выгибаясь всем телом, ерзая задом, воет, теребя напряженный член не в состоянии кончить. Ей даже его немного жалко. Этот омерзительный спектакль разыгрывается перед ней не в первый раз и чем скорее он кончит, тем быстрее оставит её в покое.
«Он настоящий психопат…— пронеслось в голове у Джиллиан, и как она не рассмотрела его больную душу за приветливой маской. Ладно она, а Кэл, как его удалось провести Майклу? — везет мне на психов… — внезапное тепло зародившееся в груди, при воспоминание о «любимом психе», придало мужества, — Что он хочет со мой сделать. Ему нужно… навязчивая идея разрушает его сознание… Он должен сделать что-то, что, по его мнению, освободит его».
Джиллиан с жалостью и страхом посмотрела на подвывающего от боли Дина, его член кажется, готов лопнуть от переполнения, глаза Дина выкатились из орбит, он обеими ладонями трет не поддающийся член.
— Отсоси, — хрипит он, но подняться на ноги не в силах. Его трясет, как в тяжелом ознобе. — Отсосииии...
— Успокойся, — секунду помедлила Джиллиан, пытаясь разобраться, кто сейчас рядом Дин или Майкл, — Давай поговорим, Майкл, — попросила она, стараясь придать голосу ласку и нежность. Понимание.
— Отсоси блядь и брось свои психологически штучки, тебе меня не сломить.
Старое кресло уныло поскрипывает под его весом.
— Нет! — её вдруг захлестнула волна страшной ненависти, сердце замедлило ритм, слезы высохли, не дойдя до глаз. — Не смей унижать меня, сволочь, выродок, псих, подонок!
Внезапно прекратив свои телодвижения, он улыбнулся широко, ярко, но в ввалившихся глазах застыла грызущая его злость и ярость, и недовольство собой.
— Как мы умеем говорить. Это не Ли. Что за сучку я пригрел. Ползи! И отсоси!
Джиллиан содрогнулась — слишком ужасен был у него переход от улыбчивой ярости к равнодушной наигранности садиста.
— Отсоси, милая, — почти весело попросил он, — Ну чего тебе стоит?
— Сам соси!
— Ну не противься кошечка. Возьми моего мальчика в свой ротик.