Теплый шоколад на десерт

primavera

И снова Джиллиан сделала вид, что не расслышала её слова, легко поднялась со стула и, всунув ноги в тапочки-зайцы, пошлепала к выходу.

Поджав губы, Сара нахмурилась и огорченно закатила глаза. Ну почему Джи так упорно отрицает свою тоску по мужчине, от которого ждет ребенка. Ненормальная нежность к подаренным «зайцам» говорила за неё о многом.

Джиллиан уселась за прямоугольный ореховый стол, сервированный к завтраку. И неожиданно просторная, уютная и светлая кухня ей показалась самым прекрасным, что только есть

на свете.

Аппетитные запахи свежей еды, кофе, легкий аромат духов Сары, бодрые утренние звуки, доносившиеся из телевизора. Хрусткая льняная салфетка, на которую она положила локоть. Насыщенная яркость апельсинового сока в высоком тяжелом стакане. Озабоченное бормотание Сары, переворачивающей яблочные оладушки на шипящей сковородке. Вот бы просидеть всю оставшуюся жизнь за этим столом, запивая соком огнедышащие оладьи и жмурясь от сытости и удовольствия. Чувствуя что вот-вот заплачет Джиллиан рывком пододвинула стул, и обхватила ладонями стакан, пряча в нем лицо и судорожно вдыхая терпкий цитрусовый аромат.

— Тебе что—нибудь нужно? — забеспокоилась Сара, ставя на стол блюдо с оладьями, поджаренными до золотистой ломкой корочки и политыми растопленным маслом и медом

Джиллиан ехидно рассмеялась и обвела ищущим взглядом комнату, словно надеялась за спиной подруги увидеть кого-то еще.

— Джи, ты хорошо себя чувствуешь?

Джиллиан прекрасно понял скрытый смысл, произнесенной фразы и не собиралась потакать Саре, пускаясь в пространные объяснения.

— А родители мужа Бэкки приедут на воскресный ужин? — она подчеркнуто сменила тему.

— Вероятнее всего, — ответила Сара не в силах скрыть своего разочарования, — Ну почему ты не…

— Пожалуйста, Сэсс, — перебила её Джиллиан, — Я знаю, что ты собираешься обсудить.

— Но ведь я хочу помочь тебе Джи.

— Ты и так помогаешь мне, позволяя жить в твоем доме. Пожалуйста, попытайся понять меня. Я говорю об этом с врачом трижды в неделю. Если не закрыть эту тему, я никогда не смогу говорить ни о чем другом, так ведь? Вряд ли это лучший способ вернуться к прежней, нормальной жизни.

— Но, Джиллиан…

Тут, к великому сожалению Сары, наверху заволновался ребенок, и ей снова не удалось поговорить о Кэле.

— Ты собираешься возвращаться в Вашингтон?

— Наверное. Ремонт в моем доме скоро закончится.

— Ты собираешься жить одна?

— Да. Я уже достаточно взрослая и самостоятельная, чтобы побеспокоиться о себе.

— А ваша фирма?

— Сара, работа и личные отношения они не всегда связаны друг с другом. Тебе не кажется, что малышка готова поднять крик на весь дом? — она взмахом руки указала на лестницу и невольно облизнувшись, подтянула блюдо с оладьями, всем своим видом показывая, что разговор окончен и для нее сейчас вот эти душистые, пышущие жаром оладушки, самое важное в мире.

Через полчаса Сара чистила на кухне овощи, собираясь приготовить к обеду

свой фирменный салат, а Джиллиан усадила себе на колени улыбающуюся дочку крестницы.

— Сара, — начала она осторожно

— Ммм?

— Смотри мне в глаза, я хочу задать тебе один вопрос. И не вздумай увиливать от ответа.

— Звучит серьезно, — усмехнулась Сара, и с любопытством глянула на подругу.

Они долго смотрели друг на друга, прежде чем Джиллиан решилась:

— Ты разговаривала с Кэлом? — и понимающе улыбнулась, заметив, как щеки Сары окрасил румянец. — Говорила.

— Он звонил. Джи! Он беспокоится о тебе, — словно оправдываясь, сообщила Сара, — И вряд ли можно осуждать его за это. Он любит тебя, и он вправе знать, как ты себя чувствуешь. Он, как-никак, отец твоего будущего ребенка.

Джиллиан отвернулась и начала строить забавные рожицы малышке, видимо исчерпав тему разговора, но через минуту неожиданно спросила:

— А как он?

Сара вздохнула с нескрываемым облегчением.

— Да так, небольшие проблемы на работе, пресса до сих пор никак не угомонится. Но главная его забота — ты.

— И что ты обо мне ему рассказываешь?

Сара пожала плечами, а потом неуверенно произнесла:

— Ну, мы с ним не настолько близко знакомы, чтобы секретничать и вдаваться в подробности. И почему бы тебе самой не позвонить ему? Просто поговорить. Никто же не заставляет вас встречаться.

— Нет, — отрезала Джиллиан, — И не уговаривай. Я просто хотела узнать, как у него дела. Ладно, я пойду, поменяю Даниэле подгузник. Надо же мне немного попрактиковаться.

— Джи, так не может дальше продолжаться, — Сара следом за ней поднялась в детскую, — Ты же его просто-напросто потеряешь.

— Это невозможно, — печально ответила Джиллиан, она встала на колени около разложенного дивана и склонилась над ребенком.

— Не слишком ли много самоуверенности. Он не станет ждать вечно. Позвони, — настаивала Сара, — Ты же любишь его. Скучаешь. Позвони, ради вас обоих.

Джиллиан сосредоточенно смотрела на малышку, на её счастливое пухлое личико.

— Я хочу. Очень хочу, — прошептала она, и её голос задрожал, — Если бы ты знала, Сара, как мне хочется с ним поговорить.

— Так почему же!.. — взмолилась Сара, опускаясь на пол рядом с Джиллиан.

— Потому что я боюсь. Очень боюсь, что все будет по другому, что … — Джиллиан презрительно сморщилась, проглотив слово, готовое слететь с языка, исправилась, — Я буду не в состоянии… любить его так, как ему бы хотелось, — горько вздохнула, — О, Сара! — запрокинула голову, борясь с подступившими слезами, — Что там любить, я просто не могу находиться рядом с ним. Даже не могу видеть. Сразу же… — она потрясла головой, словно отгоняя видение. — Не могу… А как он?.. — все же она поддалась эмоциям и одним коротеньким «он» высказала многое, о чем подозревала Сара.