Теплый шоколад на десерт
Шрифт:
Да и того, что Кэл узнал от своего неожиданного осведомителя, было достаточно. Его предположения во многом оправдались.
Реймонд Кендалл не из тех, кто станет заниматься фотографией, и вряд ли он тырит дамские трусики из номеров отеля. Меньше всего он похож на фетишиста. И его жизнь дневная и ночная на виду, репортеры чуть ли не в сортир за ним ходят. В замочную скважину подглядывают, когда он кого-то трахает. Чтобы ускользнуть от их всевидящего ока, нужно быть изобретательным, ну или иметь двойника. Что тоже не особо вяжется с образом его поведения и биографией.
Но, чтобы окончательно утвердиться в своих убеждениях, завтра он с ним побеседует. А вот, что делать с этим – Кэл обвел взглядом
Дверь спальни распахнулась, грохнув об угол шкафа, и в комнату влетела Эмили.
– Пап, мне надо…- она замолчала, уставившись на отца, сидевшего в состоянии прострации на полу, как-то криво привалившись к боку кровати. Кэл словно сдавая карты невидимому партнеру, раскладывал перед собой большие глянцевые фото Джиллиан, заученными меланхоличными движениями,- Ой, мамочки!- Эм прижала кончики пальцев к губам,- Откуда? И так много? Какие красивые…- девушка присела на корточки и протянула руку, собираясь взять снимок.
– Не тронь!- рявкнул Кэл на дочь так, что она, отшатнувшись не удержала равновесие и плюхнулась на попу, недоуменно моргая.- Эм,- тут же смягчился Кэл,- Прошу не встревай и оставь меня одного,- с виноватым видом потрепал ее по колену,- Отправляйся спать, милая.
– С тобой все в порядке?- Эмили встала на ноги, с тревогой глядя на отца. Его лицо было непривычно бледным, и без того глубоко посаженные глаза ввалились еще больше, на висках блестели капельки пота.- У тебя измученный вид. Тебе обязательно нужно отдохнуть.
– Со мной все в порядке. Вернее будет, когда разберусь с делом,- он попытался улыбнуться, болезненно скривив рот, и не отдавая себе отчета, высказал наболевшее,- Джиллиан в опасности.
– Я могу помочь?
– Просто пока не мешай мне. Ладно, милая?
– Как скажешь,- Эмили попятилась и вышла в коридор, прикрыв за собой дверь.
Оставшись один на один с фотографиями, Кэл внезапно ощутил разламывающую тело усталость. Может Эмили и права, ему стоит немного поспать, отвлечься и с утра со свежими силами приняться за изучение документов.
Кэл собрал в стопку снимки, собираясь засунуть обратно в конверт, и все же не удержался, начал вновь их перебирать, всматриваясь в знакомое и такое родное женское лицо. Фотограф был великолепен – фотосессию провел на отлично, поймав в кадр впечатляющие моменты из жизни Фостер.
Джиллиан понятия не имела, что ее снимают, и выглядела потрясающе естественной. Вот она задумчиво улыбается, взметнулись на ветру ее волосы, замерла, подняв вверх голову, высунув язык, ловит ртом редкие капли дождя, тающие снежинки на опущенных ресницах, присела на капот машины, вытянув ноги вперед и опираясь на широко разведенные руки, задорно хохочет; машина незнакомая и место тоже, кажется где-то за городом.
Ревниво кольнуло в сердце – очередной поклонник, или кто-то из старых знакомых вывез ее на зимнюю прогулку в лес. Держит в руках котенка, забавно сморщила нос, прижимаясь лбом к пушистому комочку.
Вытянув следующий снимок, Кэл отпрянул и язвительно хмыкнул, причмокнув – он и она. Крупным планом. Он зло смотрит прямо в объектив фотоаппарата, скорчив недовольную рожу, а она чуть склонив голову в бок, касается кончиком пальца лба, собираясь убрать за ухо упрямую прядку волос, в прозрачно-голубых глазах столько нежности, заботы и любви. Кэл не ошибся – на этом снимке, стоя за его спиной Джиллиан была полностью открыта, все ее чувства оказались прописанными на милом, улыбающемся лице – она смотрела на него с любовью. Так обычно глядят женщины на красивых глянцевых снимках, изображая «глубокое чувство» к партнеру, но Джилл была сама искренность. И не было даже капельки фальши в этом внимательном взгляде, лицевые мышцы расслаблены уж кто, как ни Кэл мог различить, что
– Что за хренотень,- встревожено пробухтел Кэл. Все это время его что-то мучило, не давало покоя, присутствовало нечто, что не укладывалось в принятые рамки.
Внезапное понимание ударило в голову подобно неразбавленному виски и жарким комом рухнуло в желудок, заставив его спазматически сжаться. Среди этой кипы разнообразных глянцевых снимков ни одного скарбезного или просто неприличного и уж ни малейшего намека на эротичность. Объектив преследователя ни разу не рискнул заглянуть в глубокий вырез блузки, под юбку – вряд ли на пустой стоянке Джиллан соблюдала приличия и забиралась в машину, скромно соединив колени – это же жутко неудобно. Да мало ли какие забавные сценки происходят с людьми на улице, позволяя полюбоваться их нижним бельем или оголившимся ножками. Ни одного подобного кадра. Словно таинственный поклонник оберегал честь Фостер.
Кэлу стало жарко, затем холодно, он вскочил на ноги, сделал круг по спальне, больно стукнулся, запнувшись за ножку кресла, с наслаждением выдав тираду неприличных ругательств. Спустился на кухню и жадно выпил кружку холодной воды. Оседлал табурет и, подперев ладонью щеку, погрузился в невеселые мысли.
Фотограф явно был влюблен в Фостер. И влюблен – это мягко сказано, он боготворил Джиллиан. И все могло оказаться значительно хуже, чем Кэл предполагал. То что маньяк упорно шел к своей цели, оставляя трупы было безусловно, а цель -Фостер почти стопроцентно. Но теперь могло измениться очень многое. Преследователь не просто помешанный на Фостер человек с больным мозгом и извращенным сознанием. По очень большой вероятности у него раздвоение личности. И одна из них обожает Джиллиан до умопомрачения, желая ее нежности и любви, а другая с не меньшей страстью ненавидит, преследуя собственную цель доказать, отомстить и убить. И эти личности ведут непримиримую борьбу.
Пока главенствует «светлая» рождаются вот такие фотографические шедевры, хоть выставку открывай под названием «Моя любовь», а когда вырывается наружу «темная» сторона начинаются убийства. «Светлая» всячески сдерживает «темную» направляя ее как можно дальше от Джиллиан, выбирая похожих женщин и отдавая их на растерзания «тьмы», но с каждым разом это расстояние сокращается.
Встряхнув головой, Кэл зло потер виски, чувствуя, как в голове начинает пульсировать раздражающая боль. Кажется, он увлекся в своих предположениях и запутался в фантазиях. Опровергнуть или подтвердить, вероятно, смогут документы из полиции, подробные описания с места преступлений, что по каким своим соображениям утаило ФБР. И тщательный с пристрастием допрос Кэндала, почему-то Кэлу подумалось, что этот холеный и самодовольный красавчик –миллиардер все же может быть «оборотнем». И для собственного покоя полистал «папочку Дилана», именно так нежно Кэл окрестил предоставленные «конторой» бумаги и грязно выругался – те пропущенные полтора месяца когда не было снимков – Реймонд Кендалл провел на арктической регате в далеком Северном море. И снова Кэла накрыла волна сомнения – как-то уж все сходится. Словно чья-то игривая рука тасует карты и подсовывает факты, обличающие этого молодого человека.
Кэл сгреб в неаккуратную кучу фотографии, так и не распечатанные конверты, и бросил все это богатство в соседнее кресло. Падая на кровать, заметил случайно оставленный снимок, он лежал около подушки обратной стороной вверх, протянул руку и, подцепив кончиком пальца за уголок подтащил к себе, переворачивая на лицевую сторону. Джиллиан. Снова была она. Немного грустная и умиротворенная она смотрела на Кэла мягким, задумчивым взглядом, успокаивающим. Держа фотографию двумя руками и, не сводя с нее взгляда, Кэл заполз поглубже на кровать, и вытянулся во весь рост, детально изучая снимок.