Теплый шоколад на десерт
Шрифт:
– Как ты думаешь, Фостер, что произошло в доме Дюваль во время пожара?
Джиллиан менее всего ожидала вопроса о пожаре, решив, что это дело закончено, а Кэл перестанет домогаться ее и требовать объяснить, зачем она вернулась?
– Что тебя интересует? – она откинулась на подушки и перевела взгляд на потолок,- Я почти ничего не помню. До сих пор.
– А если постараться. С самого начала. Ты не помнишь, как оказалась на улице? Что было в доме? И мог ли быть там кто-то третий?- Кэл говорил жестко, и даже жестоко, напирая. Он привстал и наклонился над Джиллиан, вжавшейся в постель.
– Кэл, ты меня пугаешь. Что произошло? О чем я не знаю?
–
– Возможно!- она села, упираясь локтем левой руки Кэлу в грудь,- Не дави на меня! Не дави! – она вдруг испытала безотчетный страх.
– Тише,- он рывком поднялся со стула и отошел к двери, плотно прикрывая ее, – Я тебя не обвиняю, просто хочу понять, кому я должен быть благодарен за то, что сейчас мило болтаю с рассерженной Джиллиан.
– Подойди ко мне,- внезапно попросила его Фостер,- С другой стороны,- Откинь плед,- она говорила отрывисто, приказным тоном.
Кэл удивленно вытаращил на нее глаза.
– Что ты собираешься…
– Заткнись и делай, что я говорю.
Лайтман недоуменно выпятив нижнюю губу, решил не спорить с Фостер, осторожно отогнул край пледа.
– Задери рубашку! – велела Джиллиан,- Не делай такой вид, можно подумать ты ни разу не видел голых женских ног. Ну, давай же. Смелее я ничем не отличаюсь от твоих кошечек.
Нахмурившись, Кэл вздохнул и осторожно коснулся пальцами колена Джиллиан, ее кожа была горячей и гладкой, подхватил край больничной рубашки и потянул вверх. На обнаженном бедре оказались несколько уже покрывшихся тонкой корочкой, слегка припухших царапин. Одна длинная – начиналась под коленом и доходила до краешка выглядывающих из- под распашонки белых трусиков и две короткие, но более глубокие, их края для лучшего заживления соединяли крохотные скобки.
– Как я должен это понимать?
– Вот еще,- Джиллиан повернула голову, похожая царапина была на щеке рядом с ухом,- И еще есть на этом запястье под повязкой, она едва заметно пошевелила загипсованной рукой.
– Фостер, не изъясняйся загадками.- Кэл поправил рубашку и вернул на место плед.
– Из этих царапин удалили обломки шипов боярышника. Да! Меня кто-то вытащил из дома и проволок между колючих кустов, бросив на лужайку. Но я не помню! В доме никого не было. И сам знаешь – это очень тихий район и днем жизнь там замирает. Супермена на улице я тоже не встречала.
Она замолчала, и плотно сжав губы, смотрела на Кэла сердитым взглядом, ожидая объяснений.
Лайтман неопределенно пожал плечами и коротко хмыкнул.
– Кстати о пропавших трусиках. Когда вы с Сарой шлялись по магазинам случайно не оставляли машину без присмотра?
– У меня нет привычки, бросать свою собственность на произвол судьбы,- излишне резко ответила Фостер,- А это имеет какое-то отношение к пожару и моему таинственному спасителю.
– Возможно,- буркнул Кэл.
Он так и не решил, стоит рассказывать Джиллиан о грозящей ей опасности или пока он до конца не разобрался и не поговорил с Кэндалом, не имеет смысла ее преждевременно беспокоить. Все же в больнице под присмотром целого сонма врачей медсестер Фостер ничего не угрожает. Пусть отдыхает и набирается сил. Хоть Джилл и не понравился его внешний вид, она сама не далеко от него ушла – на бледном осунувшемся лице ярко горел румянец, а под глазами залегли глубокие тени.
Руки привычно, словно сами по себе без приказа мозга оказались глубоко в карманах джинсов, потирая бедра сквозь ткань, Кэл прошелся по палате, останавливаясь у окна. Приспущенные
Молодой человек, с величайшим трудом сдерживал злость. Скрипя зубами и через слово матюгаясь, объяснил, что поиски покупателя фиалок ни к чему не привели.
Агенты планомерно обошли все цветочные салоны, магазины, лавочки, побывали у частных торговцев и все без полезно никто не торговал подобными дизайнерскими корзиночками. И лишь случайно один из ФБРовцев наткнулся на стихийный цветочный развал в Мерилинде около автобусной остановки. Продавец хорошо запомнил, как в середине дня его прилавок обступила стайка молоденьких девушек. Они щебетали, ворковали, глупо хихикали и беззлобно переругивались, выбирая букет. Мужчина поинтересовался – кому предназначены цветы. Одна самая дерзкая и наглая звонко расхохотавшись, ответила: «Подруге на могилу. Ее жених приревновал и задушил за полчаса до венчания». Торговец не понял, правду говорит девчонка, или над ним издевается, но на этом их разговор окончился. У одной милашки зазвонил телефон, она невнятно буркнула на непонятном языке. Кто-то из девушек тут же бросил на прилавок наличку, другая схватила корзинку с фиалками, и они все вскочили в подъехавший автобус.
Торговец не запомнил ни номера автобуса, ни в каком направлении он шел, а на вопрос узнал бы он кого-то из покупательниц, ответил отрицательно. Немного помявшись признался –он не интересуется женским полом и все девицы, куколки, милашки для него на одно лицо. Губки, глазки… много шума и капризов.
– Violets – фиалки,- раздраженно проворчал себе под нос Кэл, беря с подоконника корзиночку с цветами
– Violent- насилие? – не расслышала Джиллиан, и повернула голову в его сторону.- Ты сказал насилие? В чем дело?
– Нет, я сказал фиалки, а не насилие,- с плохо сдерживаемой яростью, ответил Кэл!- Фиалки! Это цветы просто цветы! Обыкновенные цветы. Почему, черт побери, они должны быть связаны с сексом и насилием?
– Не понимаю тебя Кэл, но это сказал ты и почему вдруг окрысился на фиалки, они в принципе милы.
– Но?- он присел на стул рядом с изголовьем кровати, вертя в руках благоухающий букет,- Тебе в них что-то не нравится? Они странные? Или что-то еще.
– По отдельности цветы очень симпатичные, нежные, но то, как их скомпоновали в эту чисто «деревенскую» композицию, вызывает отталкивающие ощущения. Все как то излишне. И разнообразие красок, и резкий аромат, словно подбирали самые пахучие цветы, и эта ленточка с бантиком. Претенцезионно, вычурно и безвкусно. Поставь их на место,- Джиллиан отползла на противоположный край постели, у меня сразу начала болеть голова,- А еще лучше подари кому-нибудь из персонала, пусть украсят сестринский пост.
Кэл провел в палате с Фостер чуть более двадцати минут и снова отметил, что Джилл ведет себя как-то нервно. Ерзает на кровати, вертится, переворачивается с бока на спину, то сгибает колени, подтягивая их к животу, вы вытягивается в струнку. Вздыхает и постоянно облизывает губы, на вопрос хочет ли пить, или еще мороженого, ответила отрицательно. Все говорило о том, что ее явно что-то беспокоит.
– Послушай, Джилл, может позвать медсестру, а я на пару минут удалюсь?- цветы заняли свое место на подоконнике, а Кэл вопросительно пялился на Джилл в очередной раз, подтянувшуюся на локте левой руки, пробуя сесть поровнее.