Терновая цепь
Шрифт:
– Мне уже лучше, – сообщил Мэтью.
– Не ври, – мрачно произнес Джеймс и повалился на камни рядом с другом. Он чувствовал себя так, словно из него высосали всю энергию. Время от времени из-за черных туч, бежавших по небу над крепостью, выглядывало темно-красное солнце. – Не надо было тебе идти со мной, Мэт.
На Мэтью снова напал приступ кашля.
– «Куда ты пойдешь» [56] , – прохрипел он.
Джеймс подобрал черный камень с острыми краями и швырнул его в стену, но не услышал
56
Книга Руфи, 1:16.
– Только не в случае, если я иду на смерть.
– Мне кажется, все обстоит как раз наоборот: особенно в том случае, если ты идешь на смерть. «Смерть одна разлучит меня с тобою» [57] . И никаких исключений для миров, принадлежащих демонам.
«Но ты же ничем не сможешь мне здесь помочь, – подумал Джеймс. – Наоборот: Велиал убьет тебя, если ему придет в голову такая блажь, и я вынужден буду на это смотреть». Но вслух он ничего не сказал. Было бы жестоко говорить такие вещи другу. И еще: ему было стыдно, но в глубине души он был очень рад тому, что Мэтью последовал за ним в царство Велиала.
57
Книга Руфи, 1:17.
– Тебе нужно попить, – вместо этого произнес Джеймс. – И мне тоже. Здесь сушь, как в пустыне.
– А вскоре нам понадобится и пища, – кивнул Мэтью. – Уверен, Велиалу об этом прекрасно известно, и он попытается воздействовать на нас, моря голодом. Ну то есть воздействовать на тебя. Ведь это тебя он хочет сломать. А я – так, досадная помеха. – Он набрал пригоршню темных камешков и пропустил их сквозь пальцы. – Как ты считаешь, где он сейчас?
– Велиал? Могу только догадываться, – пожал плечами Джеймс. – В крепости, возможно. Или разъезжает по Эдому на какой-нибудь адской твари, с торжеством осматривая свои новые владения. Любуется пустыней. Появится, когда сочтет нужным.
– Как ты думаешь, а существуют какие-нибудь приятные демонические миры? Ну, знаешь, с зелеными пастбищами, фруктовыми садами, пляжами и прочим в таком духе?
– Я думаю, – ответил Джеймс, – демоны относятся к выжженным бесплодным пустыням с такой же нежностью, с какой мы вспоминаем живописные загородные поместья. – Он с досадой вздохнул. – Знаю, в этом нет смысла, но я буду чувствовать себя очень глупо, если даже не попытаюсь поискать выход отсюда.
– Не волнуйся, я не собираюсь тебя осуждать, – усмехнулся Мэтью. – Меня всегда восхищали бессмысленные героические подвиги.
Чтобы подняться, Джеймс вынужден был опереться на плечо друга. Он обошел двор по периметру, но не обнаружил ничего нового. Стены были гладкими, без каких-либо неровностей, за
Он постарался подавить отчаяние.
Велиал поклялся, что не причинит вреда его друзьям и родичам, оставшимся в Лондоне. Он даже согласился оставить в покое Корделию. Джеймс невольно вспомнил, как он был счастлив всего лишь несколько часов назад, когда проснулся в своей спальне на Керзон-стрит и увидел рядом жену. Как он думал, что это лишь первое утро из многих, что ждут его впереди, как он позволил себе поверить, что для него началась новая жизнь, что так будет всегда. Но оказалось, что им было отпущено совсем мало времени, и эта мысль причиняла ему невыносимую боль.
– Думаю, не стоит надеяться, что ты можешь контролировать это царство, как то, другое, – сказал Мэтью, когда Джеймс направился в его сторону.
– Не могу, – ответил Джеймс. – Я это уже понял. В царстве Бельфегора всегда было нечто такое, что взывало ко мне, как едва слышный голос, который можно было разобрать, если сосредоточиться и прислушаться. Но этот мир мертв.
Он смолк. Проходя мимо обломка статуи, он вдруг заметил, что каменная чаша на нем заполнена прозрачной бесцветной жидкостью.
Вода. Более того, рядом стоял металлический кубок, помещенный сюда чьей-то невидимой заботливой рукой.
Джеймс прищурился. Вода, естественно, могла быть отравленной. Но какой в этом был смысл? Велиал с радостью отравил бы Мэтью, но предложить яд Джеймсу… нет, едва ли. Демону он нужен был живым.
Каждая клеточка в теле Джеймса молила о воде. Если Велиал решил отравить его, пусть будет так. Допустим, Джеймс сейчас откажется от воды, но демон без труда прикончит его каким-нибудь другим способом. Юноша взял железный кубок и погрузил его в чашу. Прикосновение прохладной воды к коже было приятным.
– Джеймс, – предупреждающим тоном произнес Мэтью, но тот уже пил. Вода была холодной, чистой и удивительно вкусной.
Джеймс опустил кубок.
– Как ты думаешь, долго придется ждать, прежде чем я растаю или превращусь в кучку пепла?
– Велиал не станет тебя травить, – возразил Мэтью, как будто подслушав мысли Джеймса. – Ему не нужно, чтобы ты умирал, а если бы он хотел этого, то, мне кажется, организовал бы что-то более зрелищное.
– Спасибо огромное. Ты меня успокоил. – Джеймс снова набрал в кубок воды и отнес Мэтью. – Пей.
Мэтью покорно выпил, хотя и без энтузиазма, которого ожидал Джеймс. Он выпил лишь половину и трясущейся рукой оттолкнул кубок.
Он не смотрел на Джеймса. Но это было и не нужно; Джеймс заметил, что Мэтью сильно дрожит – несмотря на жару и длинное пальто. Золотистые кудри взмокли от пота.
– Мэт, – спокойно заговорил Джеймс. – Фляга у тебя с собой? Та, которую дал тебе Кит. С успокоительным.
Мэтью вздрогнул; Джеймс понял, в чем дело. Ему было больно слышать имя Кристофера.