Терновый венок надежды
Шрифт:
(напористо, дерзко, пренебрежительным тоном тараторил, бил словами, словно выстрелами)
Пустила взгляд около.
– Ты меня недооцениваешь.
– Да не ужели? А может ты себя переоцениваешь?
Уткнула свои очи в его глаза. Молчу, давая его взбешенному сознанию высказаться.
– Да ты - вообще, кто? А вернее, ЧТО такое? Мираж? Видение? ... призрак? ТЫ - НИЧТО! И сделать мне ничего не сможешь. Разве я не прав?
(замер, выжидая, невольно наклонив голову набок
Тяжелая пауза. Молчу.
– Да и вижу тебя, как уже давно убедился, только я, - резко выстрелила взглядом ему в глаза, ища ответы и подтверждения догадкам, - так что и сказать никому ничего не сможешь.
Проиграв, опускаю взгляд.
Он прав. Прав, черт дери, ПРАВ!
– Я так и думал.
Глава 17. Месть
Бой проигран, но война еще не закончена. Всё главное - впереди...
И не будь я Витторией, если сдамся.
НЕ СДАМСЯ!
***
И пусть первое время я была сломлена... раздавлена. Растрощена. Пусть.
И что, что если и выбиралась из своей ямы, то всячески избегала встречи с Томмазо? И что, что боялась его взгляда, его слов, очередного своего жуткого падения,
... его насмешки?
И что?
Ведь затем пришло оно. Пришло прозрение.
Прозрение и большие перемены...
(хоть и не сразу)
МЕСТЬ.
Она перестала быть просто словом для меня.
Перестала ознаменовать что-то ужасное, неприемлемое. Жуткое.
Она стала моей манией.
Она стала моей жизнью.
Я откинула предрассудки. Откинула чувство вины перед Фернандо за свое увлечение.
В конце концов, откинула даже гуманность...
Во мне окончательно умерла... слабая, нежная, хрупкая Виттория де Авалос.
Я знала, чувствовала, понимала, что Фернандо больше нет.
И согласилась на право свободы.
Согласилась.
Согласилась на перемены. На ту жизнь, что мне была уготовлена с произошедшими давным-давно переменами.
Странно, что на все это понадобилось столько времени. Времени, чтобы саму себя отпустить. Вызволить из темницы и взять в руки, словно флаг, право на жизнь.
Виттория Колони.
С тех самых пор я стала Колони. Какой родилась. Такой и умру...
И да. Этот подонок мне тоже разбил сердце. Хватит оправдываться. Отрицать.
Унизил и растоптал. И он за всё... и всех ответит.
Что ж, дай мне силы моя земля, моя Великая Искья, свершить задуманное. Та, на которой взросла, в которой погребена,
... и на которой воскресла.
***
Конкретного плана не было. Только злость. Злость, яд и презрение.
Резкие, уверенные шаги по коридору. Еще один
Увидел. Обратил внимание.
Не дожидаясь приглашения, вальяжно расселась на софе, как раз напротив НЕГО. Исполненный превосходства, пренебрежительный взгляд обрушила на мерзавца. Едкая ухмылка.
Чуть не поперхнулся. Спешно (неосознанно) оставил тарелку и учтиво вытер губы салфеткой (впитана в кровь жеманность).
– Я так понимаю, на тебя не подавать?
– улыбнулся.
Молчу, все еще маня его своей дерзостью.
Замер. Выжидание, но поняв, что не отвечу, продолжил:
– Ты не сильно расстроишься, если я продолжу свой завтрак, а ты лишь будешь довольствоваться видом еды? Или познать запах тебе тоже доступно?
(молчу, едко усмехаясь)
Нет, можешь облизаться, я никому не расскажу.
(схватил нож, вилку и принялся резать свой бекон).
Давно тебя не видел. Пряталась? Я надеюсь, не обидел в прошлый раз, ваше великолепие?
– Так много воды в словах, смотри не захлебнись.
(рассмеялся (сквозь набитый рот), хотя и видно было по глазам, что задела грубостью; прожевал)
– Зачем явилась? Снова будешь взывать к моей совести?
(схватил маленькую ложечку и стал разбивать яйцо)
(молчу)
Или ты решила просто промозолить мне глаза до той степени, чтобы я ослеп или сгорел от злости?
(мило, лживо улыбнулась)
– Пусть я не могу тебя удушить, или заставить это яйцо застрять в твоем горле. Но поверь, я найду способ полыни добавить в твою бездну мёда.
Расхохотался.
(но ложку отложил, так и не съев яйцо)
– Была бы ты живой, настоящей, я бы тебя проучил, - добавил с графина себе в бокал еще вина.
– А так мне тебя только жаль.
(яд пускаю)
– Поверь, я куда живее и настоящее тебя. Ты - мгновение, а я - вечность.
И я не тороплюсь... в отличии, от некоторых. Неправда, Томмазо? Сколько тебе сейчас? И сколько еще осталось? Кто после тебя останется? И что их ждет?
Улыбнулся; молчит. Резко отодвинул стул и встал из-за стола (бокал подхватил с собой). Шаг ближе. Взгляд - на меня.
– Сколько бы мне не осталось, я проживу это время так, как захочу, - большой глоток, словно запивая напутствующую (самому себе) речь.
– И поверь, ты, как и остальные, будете давиться от зависти. И когда я уйду - я... уйду, а не как "кое-кто", неприкаянное отродье, бесцельно снующееся по земле и вымаливающее себе место под солнцем. Ах да, и ЧТО или КТО после меня останется - мне глубоко плевать. Плевать на все ваши условности, привязанности и мечты. Я есть я, и не стоит со мной тягаться - кружева порвутся.