Терновый венок надежды

Резниченко Ольга Александровна

– И тебя, и других. И живых, и мертвых. И прошлое, и будущее...

Глаза мои округлились еще больше, и я замерла не шевелясь.

– Да не бойся ты меня. Это мне в пору остерегаться тебя, а не наоборот.

– Меня?

– Да не бойся, говорю. Не выдам твои тайны. Внучка моя, Баттиста, рассказала мне всё о тебе.

– Как? Она же, - замолчала я, осекаясь на правде.

– Да что ты. Не переживай, - опустила голову женщина, взгляд в землю.
– Давно знаю, что нет ее больше с нами. Что убил... что скинул со

скалы.

– Как? Как знаете?

– Да как и всё...

– Чего молчали?
– казалось, что-то взорвалось во мне от негодования.

Рассмеялась та сама себе под нос. Взгляд мне в глаза.

– Да кто мне поверит? Старуха, выжившая из ума. Говорящая с призраками... Вот даже сейчас... стою на дороге и сама с собой болтаю.

(с издевкой улыбнулась)

Промолчала я, спрятав взгляд.

– Но... полно ворошить прошлое. Я тут не только поблагодарить тебя. Внучка поведала мне, что гложет тебя. И я хочу помочь.

– Что?
– в непонимании уставилась на старуху.

– Что-что? Веди меня, говорю, туда где ты погребена. Пора и нам сослужить тебе службу. Отплатить за твою доброту и милосердие. Терпение.

– Что вы?!

– ВЕДИ говорю! Веди, не спорь. Никому о тебе не расскажу, не бойся. И мира сего не бойся. Верь в себя. Ты еще многое здесь изменишь. Много душ спасешь. Пришло твое время. Пора просыпаться.

***

Шаг за шагом. Я сгорала от волнения, словно мне предстояло вновь родиться на свет. Снова встретить лицом к лицу эту жестокую, несправедливую жизнь. И чем ближе к месту моего погребения, тем страшнее становилось и хотелось сбежать.

Но, временами всплывающее в моей голове прежде сказанное этой пожилой женщиной, что шаркала за моей спиной, заставляло опять и опять прийти в себя и настойчиво идти навстречу свободе.

***

Путь выдался далекий, тяжелый, хотя на любые мои просьбы отдохнуть старуха только загадочно улыбалась и шептала:

– Успею, дочка. Скоро отдохну. Веди. Веди, не бойся...

...

еще немного, небольшой пригорок... и замерла около камня, на котором любила сидеть Баттиста.

– Здесь.

Смолчала та. Только нежно улыбнулась.

Неуклюжие старания в силу своего возраста - и все же подхватила с земли какой-то острый камень. Еще шаг - и расселась на траве.

– Потерпи, дорогая. Я уже рядом.

Рывок, копок, царапины...
– моя могила худела на глазах.

Казалось, страх сдирал заживо с меня кожу... но и остановить происходящее я не желала.

... и вдруг

вокруг стало ярко, неестественно ярко. Ветер коснулся щек.

Иллюзия?

Еще мгновение - и в грудь словно кто-то вогнал воздух, вернув мне ... жизнь.

(выдрала кол)

Вдох.

И очи мои распахнулись к небу. К небу...

К НЕБУ.

***

Стоя на четвереньках, пожилая женщина силой вытащила меня из могилы. Уложила голову себе на

колени. Добрый, нежный взгляд в глаза.

Робко провела рукой по щеке, убирая волосы, а затем шепнула:

– Забирай мою одежду. Она теперь тебе куда нужнее, чем мне.

– Что?

– Я знаю, кто ты. И я помогу тебе.

– О чем вы говорите?
– нелепо дернулась.

– Не надо. Не сопротивляйся. Твоих сил не хватит даже чтобы встать с земли. ... Почти век здесь пролежала. Без помощи тебе не обойтись...

Испей мою кровь, Виттория.

– Н-нет,- нервно вздрогнула, - Что вы?! Нет, нет, конечно, - хотела вырваться из ее рук, отдернуться, но только что и смогла - это едва ли оторвать голову от ее колен и тут же рухнуть обратно.

– Прошу... Тебе нужно много сил. То, куда ты придешь, нельзя назвать раем. Тебе многое предстоит, многое придется вытерпеть и пережить. Но ты справишься. Справишься и спасешь многих. Твое сердце доброе, верное... сильное и справедливое. Ты нужна миру. Ты нужна здесь. Все слишком заждались перемен. Перемен, которые способна принести только ты. Верь себя, верь в ту силу, которой тебя наградила земля. Силу оч-чень могущественную, хоть и тяжелую. Верь Искье, береги ее и держись за нее, как за оплот. И тогда всё преодолеешь.

– Но не обязательно же убивать...

(добро так, нежно улыбнулась та)

– А ты не думай об этом всём как об убийстве. Нет. Думай как об одолжении. Твоем - мне... Я устала. Ты даже не представляешь насколько устала. Я давно жажду покоя. Хочу чтобы весь этот сумасброд закончился. Наконец-то закончился... Жить вот так среди живых и мертвых, ни туда, ни сюда, разрываться среди могущества и желания быть как все. Я устала быть старой, выжившей из ума, обузой. Я хочу покоя. Покоя... и тишины. Прошу, освободи меня.

(уставилась я ей в глаза, ища опровержения услышанному - да тщетно;

очи, полные боли, отчаяния и слез, вторили словам)

– Пей, и похорони меня в совей могиле.

Не противься... своей судьбе, Виттория. Прошу, не противься, родная...

...

Плакала и кляла себя.

Не знаю откуда нашла смелости и сил совершить все это, но я приняла свою участь. Приняла и исполнила мольбу.

Одеть льняное одеяние, набросить сверху темно-коричневый плащ, прибрать волосы в пучок. Вытереть слезы и отправится в другом направлении от нововыросшей могилы.

Спешно покинуть жуткий ад...

Но вдруг еще шаг... и меня кто-то окликнул. Голос... такой родной и знакомый.

Резкий разворот... и взор мой устремился вдаль, пока не уткнулся в две фигуры - молодая женщина и рядом девушка с ней, красивая, нежный цветок лет семнадцати.

Узнала.

– Благодарим за всё! Благодарим тебя, Виттория!

(несмело, счастливо улыбнулась я в ответ,

утопая в облегчении)

– Спасибо и вам! Прощайте, Баттиста и Джулия!

– Прощай.