Терновый венок надежды

Резниченко Ольга Александровна

– Вы... я вас узнала.

(от волнения невольно сжала свои пальцы одной руки другой)

– Польщен, - ухмыльнулся. Вдруг шевельнулся, сменив положение рук и ног и вновь замер, изучая меня взглядом.

– Зачем вы меня тогда спасли?

Рассмеялся, на мгновение спрятав, опустив взгляд. И вновь сражение взоров: глаза в глаза.

– И это единственное, что вас интересует? Я думал, у нас беседа будет немного в другом русле?

(тяжело проглотила скопившуюся слюну из-за переживаний)

–

Прошу... ответьте. Прежде чем, - тут же осеклась.

– Прежде, чем что?
– выровнялся на месте, лицо его на мгновение стало серьезным.

– Прежде, чем мой визит станет в тягость или разозлит вас, - решаюсь хоть как-то поприличнее обрисовать свой страх перед его безумством и пылкостью.

Тяжелый вздох. Встал вдруг. Прошелся по комнате, к столу. Отодвинул ящик и достал оттуда небольшой графин с вином.

Разворот в мою сторону.

– Выпьете?

(сглатываю ком чувств)

– Простите, не буду.

– Почему?
– мило улыбнулся.

– Хочу судить всё на трезвую голову.

– Будь по-вашему, - налил себе в бокал, а остальное - отставил в сторону (на столешницу) и вновь прошелся к креслам.

Небольшая пауза - присел. И сызнова взор обрушил на меня.

Пригубил багровый напиток.

– Почему спас?
– небольшой, тихий смешок.
– Жаль было дать погибнуть при таких нелепых обстоятельствах.

Лживо улыбнулся, скрывая правду еще глубже.

Глубокий (мой) вдох.

– А на самом деле?

Вдруг расхохотался, еще глоток и пристальный взгляд мне в глаза.

– Как можно так сильно бояться, но при этом стремительно нападать?

– Я на вас не нападаю, - поспешила оправдаться.

– Я образно... Почему спас? Может, конечно, уже догадались... я давно за вами слежу. Еще как на приступах к городу и деревням вы начинали с вашим другом учиться охотиться. Вы простите мне мою бестактность, но я не удержался... Уж слишком увлекательно всё было, особенно ваши мысли.

– Мысли?- дрогнула я.

– Да не бойтесь вы, присядьте уже. Да, мысли. Я смело в этом сознаюсь, потому что знаю, что и вы сами себе позволяли не раз такую вольность: забираться в чужую голову и выуживать оттуда сокровенное.

– Я не со зла.

– Я тоже.

Замерла.

– Прошу, Виттория, присядьте. Не раздражайте. Я вижу в вас сейчас лишь дружественного собеседника. Так что не будем портить эту идиллию.

Покорно кивнула. Несмелый шаг - и опустилась на софу, как раз напротив него. Взгляд в глаза.

Нервы натянуты тонкой струной, по которой так и выплясывал страх с волнением.

– Более того, - вдруг продолжил Бельетони.
– Мне импонируют многие ваши суждения, стремления. И даже в душе... вы чем-то напомнили мне меня самого. Того, давнего, юного глупца. Такого же наивного, самоотверженного

романтика. И к тому же однолюба, - рассмеялся, - да, это всё нынче глупо звучит, и вряд ли можно поверить. Но... Так что... я просто хотел узнать, что из этого всего выйдет. И вот, смотрите, вы здесь. В логове демона, ведь так меня обычно нарекают? И не просто в гости зашли или попали в лапы хищника. Нет, вы с деловым предложением, которое я с удовольствием выслушаю и обдумаю основательно, восприняв всё всерьез.

Долгий, глубокий взгляд, уткнула в пол, тщательно собирая мысли в порядок. Тягучие мгновения - его терпение. Мои попытки совладать с собой.

Ну, же... ты так долго к этому шла.

Давай, Виттория!

Глаза подняла и уставилась на собеседника. Страх стал понемногу отступать, давая возможность впервые ясно увидеть того, о ком так много слышала. Удивительно, но он был единственным, кого я встретила здесь не в монашеском одеянии. Даже Кларисса, и та была в сером, льняном платье до пят и вимплом на голове, как все другие монахини. Доминик же позволял себе расхаживать в мирской одежде: светлая рубаха с небольшим вырезом; коричневые, из кожи, штаны, подпоясанные черным, широким, с большой бляхой, ремнем. Темные, плетеные сандалии.

Да и сам он выглядел - отнюдь не жителем этих смиренных мест.

Высокий, худощавый, с жилистыми руками и крепкой шеей. Короткие, черные волосы. Темные, густые, идеальных дуг, брови. Блестящие от коварства и одновременной доброты карие глаза, обрамленные пышными ресницами. Тонкие, чувственные губы. Ровный, правильный нос.

Милое, подкупающее своей красотой, лицо, вызывало какое-то непонятное, предубежденное доверие и симпатию... Еще одно, беспроигрышное оружие этого свирепого существа.

На мгновение опустить взгляд, в очередной попытке справится с эмоциями, и решилась:

– Я слышала вашу историю. А вернее то, на что обрекли мне подобные... послушников из вашего Ордена, - тяжело сглотнуть слюну, - я соболезную.

– Не стоит, - едко, коротко улыбнулся Доминик.

– И всё же, более того, местами я даже оправдываю ваши поступки.

– Я в этом не нуждаюсь, - очередной укол ухмылкой.

– Я понимаю, что выгляжу в ваших глазах недостойной снисходительности и уважения, в силу...

– Отнюдь не так.

Замерла на мгновение:

– Прошу, не перебивайте. Мне и так сложно при вас собрать все мысли в кучу и правильно, полно для понимания, выразить всё то, что хотела.

(улыбнулся вдруг добро, понимающе)

– Я не перебиваю, я сразу расставляю все точки над "и".

– И всё же, прошу.

Молча кивнул и язвительно улыбнулся, завидев мое временное замешательство. Отставил бокал всторону.

Пристыжено усмехнулась и я в ответ. Чувствую, что краснею от смущения.