Терпение
Шрифт:
– Так ей же в следующем году-то…
– Ну она уже готовиться начала… Пусть сидит, хочет если, дак че..
– Молодец она…
– Ну да… Это мы здесь сидим, как дураки…
– Почему дураки? – Юля наконец справилась с чайником и села рядом с Любкой.
– Так были бы мы умные, разве бы тут сидели?
– А где бы мы сидели?
Любка пожала плечами.
– Ну ты вот, например, почему учиться не поехала? – спросила Юля.
– Да ну… Вон, Аська год промучилась,
– А в чем?
– Я вообще-то у тебя пришла спросить про это… - улыбнулась Любка.
– Почему у меня?
– Кажется, ты знаешь…
Они замолчали. Наконец, закипел чайник, Юля разлила кипяток по чашкам, добавила заварки. Снова села за стол, теперь уже напротив Любки.
– Так мне тоскливо, Юль… - вдруг заговорила Любка. – Как Андрюху похоронили, не знаю, в какой угол ткнуться… Как сама в могилу зарылась… Понимаешь?
– Но ведь ты вроде как и не по Андрею тоскуешь?
– И по нему тоже… Конечно, не хватает его. Но мы все же как-то больше с Пашкой ближе были. Да и не в этом дело. Какая-то жизнь другая стала. Взрослая. И как не моя. Раньше я думала, что все понимаю. Теперь не знаю. Есть ли счастье-то вообще? А любовь? И какая она? И как понять, любишь, или так… маешься от чего-то…
– Так у тебя с Ромой-то что? – перебила Юля.
– С ним вообще никак не понятно… - вздохнула Любка. – Как в сказке, чем дальше, тем страшней… Я к нему, так он от меня, он ко мне, так у меня задвиг какой-то…
– А ты сама-то что думаешь, любит он тебя?
– Ну, тут по-разному тоже думать можно. Вроде как он со свадьбы соскочил, когда я с ним поговорила, а вроде как глупостям всяким поверил. Я не знаю, может, он до сих пор сомневается… Мне бы пойти с ним нормально поговорить, да стремно как-то… Чего на него вешаться теперь? Сама довыпендривалась…
Эх, Любаша, - улыбнулась Юля, - знаешь, как говорят, к настоящему, верному делу, которое нам нужно, к нему идти придется трудно, потому что чертям охота все доброе поломать. Может поэтому у вас и непросто все так.
– А у вас с Пашкой непросто? – Любка пристально посмотрела на Юлю.
– У нас по другому… - Юля кротко вздохнула и опустила глаза. – Ты осуждаешь нас, да?
– Да не… Не знаю, если честно… Как-то быстро у вас все. Я вот кроме Ромки ни на кого смотреть не могу…
– Люба… Я очень любила Андрея… И сейчас люблю… Просто Паша другой совсем. Их никак не сравнить… Андрюша, думаю, не обижается на нас. Он наверное знает, что все у нас чисто и искренне. Жалко только, что дети папу так мало знали… И еще жалко, что мы так и не повенчались…
– А с Пашкой будете?
– Будем.
– Я бы тоже хотела… - мечтательно вздохнула
***
Только конец июня порадовал солнышком. Сперва оно робко проглядывало сквозь рвущиеся тучи, постепенно набирало силу, и вот, наконец, засияло в полную силу. Счастливые люди закинули подальше надоевшие резиновые сапоги и потянулись к вышедшей из берегов Осуге, с удовольствием подставляли свои тела под горячие лучи, окунались в мутную воду. Теплыми ночами деревня не засыпала – молодежь, яростно отмахиваясь от назойливых комаров, выходила на прогулки, устраивала шумные посиделки у костров и не менее шумные дискотеки в прямухинском клубе.
Ася ждала Лешку, но он все не приезжал. Каждый прошедший день крал у нее ее радость, оставляя вместо нее какую-то паутину страха и сомнения. Любка каждый вечер звала ее погулять, но Ася отказывалась выходить. Только вечером накануне Иванова дня они вместе пошли за богатинками.
Богатинки – невзрачные цветочки, которые нужно было нарвать нераспустившимися, заткнуть накануне Иванова дня за матицу по одной на каждого члена семьи, чтобы утром посмотреть – чья расцвела. Смысл этого гадания состоял в том, что распушившаяся богатинка сулила ее хозяину здоровье и достаток, а вот завядшая – неприятности.
Любка с Асей прошли на берег Осуги, где обыкновенно росло много нужной травы. Солнце уже клонилось к закату, струилось на землю мягким желтоватым светом. Ася села на землю, обхватила руками колени и закрыла глаза. Любка озадаченно выбирала приличные богатинки.
– Душно как… - проговорила Ася.
– Да ладно… - возразила Любка.
– Тепло, хорошо, купаться охота…
– Не-а… спать охота…
Любка молча пожала плечами.
– Любк, чего Роська-то, приходил к тебе? – спросила вдруг Ася.
– А чего?
– Да так… я думала, может вы с ним сладили опять…
– Да когда сладишь-то… Он в городе все сидел, вот Колян говорит, что завтра на праздник должен приехать… - ворчливо проговорила Любка.
– И Лешка че-то не едет… - вздохнула Ася.
– А должен?
– Ну так… А чего ты так много рвешь? – Ася показала на букетик в руках Любки.
– Ну дак на нас всех, еще на Юльку с пацанами…
– А чего Юлька сама не нарвет?
– А ей не положено, она в церковь ходит, - пожала плечами Любка. – Так что там насчет Лехи-то?
– Да ни че… Приедет он скоро…
– А… - протянула Любка. Хотела спросить еще что-то, но передумала.
Ася с неохотой поднялась и сорвала три богатинки, почти не глядя – на дом, на маму и на себя.
Дома она протянула свой скудный букетик маме.