Терпение

Дмитриева Анастасия

– Да я счас уйду, – проговорила она.

– Че, ночью? – Мишка глубоко затянулся и выдохнул на Маринку струю дыма, - а чего приходила-то?

– Да я так… Может, ты со мой пойдешь?

– Ну и чудная ты, Маринк…

– У меня дом открыт, и телек работает. Идти надо.

– Иди, - равнодушно пожал плечами Мишка.

Маринка развернулась и медленно побрела обратно. Она уже не замечала длинных причудливых теней, тянущихся по дороге в лунном свете, не обращала внимания на то, что в домашние тапочки набилась пыль, что по ее щекам текли слезы. Больше всего

ей хотелось быстрее добраться до дома, запереть за собой дверь, достать из буфета коробку с таблетками и проглотить их все, одну за другой, чтобы больше никогда не ждать, не унижаться, не унижать никого своей ненужной любовью. Но она успела только выйти из Богданова, когда ее догнал Мишка.

– Чего ты убежала-то? – спросил он ее.

– А ты чего? А? Чего ты? – Как-то испуганно спрашивала Маринка.

– Будешь? – Вместо ответа Мишка протянул ей початую бутылку водки.

Маринка сделала два глотка, водка была теплая, от чего к горлу поднялась тошнота. Слезы побежали еще быстрее, стало как-то холодно и страшно. Они стояли у росстани – места, до куда раньше доносили покойников, чтобы с ними простились деревенские. В голове у Маринки мелькнула странная мысль, что и Мишка пошел с ней попрощаться. Но он снял с себя куртку и накинул ей на плечи.

– Пошли, чего уж стоять-то? – хрипло проговорил он.

– Куда?

– Как куда? Провожу тебя… Водку еще будешь?

– Не… Противная она…

– Что же, ты меня, получается, любишь? – вдруг спросил Мишка.

– Люблю! Больше жизни. Получается так, – спокойно ответила Маринка.

– Похоже, я больше никому и не нужен. Давай тогда с тобой, что ли жить… - с этими словам он обнял ее за плечи, и так они пошли в Прямухино.

До сентября Мишка жил с Маринкой в Прямухино, почти не пил, не дрался и даже не пытался ее бросить. Марина, и без того бывшая женщиной яркой, заметной, стала расцветать с каждым днем, старалась выглядеть всегда отлично и не провоцировать Мишку на пьянку и драку. А значит не болтать много, что было особенно тяжелой пыткой для ее языка. Но чего не сделаешь ради любви…

А в самом начале осени умерла тетка Галя. По пьянке перепутала, видимо, бутылки и махнула залпом уксуса. После ее смерти, правда, поговаривали, что и ничего она вовсе не перепутала, а намеренно отравилась, устав от жизни, но, что случилось на самом деле, теперь уже никто не узнает.

Маринке ее смерть не принесла большого горя, скорее большие хлопоты. Поминки Галины и вовсе переросли вовсе в народное гуляние, сопровождающееся, как и положено, мордо-стекло-тарелкобитием, пьяными разговорами о спасении матушки России и признаниями соседей во взаимном уважении друг друга. Мишка просто не мог остаться в стороне и ушел по случаю смерти почти тещи в продолжительный запой. Маринка, конечно, пыталась его из этого запоя вытащить, но он виртуозно скрывался от нее у местных любителей «беленькой», а при обнаружении его пьяного тела грозился избить. Марина терпеливо искала его, приводила домой, отмывала, отпаивала, выхаживала. Наконец ее усилия увенчались успехом, она победила, Мишка отошел от пьянки, напарился в бане, выспался

и поехал в город искать работу.

***

А в октябре Ася вышла замуж за Коляна. Свадьбы как таковой у них не было, а вечернее застолье скорее напоминало поминки, чем свадебное гуляние. Молодожены планировали жить с Асиной матерью, потому что родители Кольки как-то не смогли прийти к общему решению, куда пустить жить сына с женой. Колька только махнул рукой на их споры – знал, что они и без того дерутся постоянно, и, скорее всего, так ничего решить и не смогут.

А тетка Анна только рада была, что Ася с мужем будут жить с ней.

Почти через неделю после регистрации, субботним вечером, к дому, где теперь жили Ася с Колей подъехала «Газель» с логотипом крупного тверского магазина бытовой техники. Из машины вышла Вика и решительно направилась к крыльцу, на которое уже успела выйти Ася.

– Ну, хозяйка, принимай подарок! – весело проговорила Викуля и сделала широкий жест в сторону машины. – Где Колян-то? Надо выгрузить помочь.

– Колька! – крикнула в коридор Ася, и спустилась с крыльца. – А чего это такое-то?

– А это, сестренка, подарок на свадьбу… Ну, от человечка, которого вы чего-то приглашать не стали… - Вика с прищуром посмотрела на Асю, - о, здорово, братишка! – поприветствовала она вышедшего Коляна, - помоги холодильник выгрузить.

– Че за холодильник? – хмуро спросил брат.

– Подарок вам. – Вика почему-то пожала плечами, - И я к нему уж тоже примажусь, а то нам с Илюхой пока не на что. Вот подкопим, купим вам диван. Или кровать. Вам что нужнее?

– Так а это от кого? – Колян кивнул на «Газель».

– Дают – бери, а бьют – беги. Какая тебе разница? Хороший холодильник, чего тебе еще надо? – недовольно заворчала Вика. – Помоги разгрузить лучше.

Колян с водителем «Газели» перенесли коробку с холодильником во двор, машина уехала, захватив Вику до Мытниц.

– Ты знаешь, от кого подарок? – спросил Колян у Аси уже перед сном.

– Нет, - тихо ответила Ася после недолгого молчания.

– Даже странно как-то…

– Что тебе странно?

– Странно, что я знаю – от кого, а ты - нет…

Ася молча посмотрела на Колю и ничего не ответила.

– Паршивенько все так начинается у нас, Ася… - вздохнул Колян.

– Я его не просила такие подарки дарить, - как-то жалобно ответила Ася, и Кольке даже показалось, что она сейчас заплачет.

– Да причем тут ты… - неожиданно проговорил Коля.- Ты ложись вон спать лучше, я пойду, покурю.

Ася послушно легла, долго ждала Колю, но так и заснула, не дождавшись. А утром они с мамой проснулись от непонятного грохота, раздававшегося откуда-то со двора. Когда они выскочили во двор, то увидели, что Колян топором рубил холодильник.

– Увидишь, Леху, скажи, что плохой подарок, развалился совсем, - сказал он Асе, когда с холодильником было покончено.

Ася только машинально гладила уже округлившийся живот.

– Что ж ты, Коля, - потихоньку проговорила тетка Аня, - пожалел бы ее… Беременная ведь…