Террариум 3

Гром Макс

— Уверен, к нам скоро придут гости. — Сказал Степан. — Прошу, не умоляй меня пощадить тебя, чтобы это не затянулось.

Степан взвёл курок, направил ствол на лоб врага.

— Простите Степан, но я буду умолять. Я уже не молод и меня мучает спина и сердце, однако, я слишком люблю жизнь. Да и вам это выгодно.

— Что ты блять несёшь? — Разозлился Степан. — Мне выгодно? Ты небось собрался утверждать, что сможешь вернуть мне нормальную жизнь?!

— Да! Именно это я и собрался сделать! — Расхрабрился Демьяненко. Когда его жена была далеко, он расправил

плечи.

— И всё это будет брехнёй! Я не дебил! Я знаю, что за то, что я сижу здесь с револьвером, менты, которых сейчас позовёт твоя жёнушка пристрелят меня на месте.

— Но этого можно избежать! Ты слишком долго бродил по лесам и не знаешь последних новостей! — Демьяненко полез в нагрудный карман и достал оттуда сложенный лист бумаги. — Это копия отчёта разведки и ещё приказа под номером триста. Всё куда хуже, чем мы думали Яковлев. На нас идёт орда! Действительно орда! Весь генералитет недоумевает от того, как эти дикари смогли собрать такое войско. Миллион голов. Да даже сейчас, в пик могущества СКГ, мы не сможем собрать даже сотню тысяч. Такой огромной армии человечество не помнит со времён Великой Бойни! Поэтому был выпущен приказ номер триста. Мы мобилизуем узников тюрем и исправительных лагерей. И не в виде отдельных рот, а грёбаных полков! Да мы мобилизуем всех подряд! Даже баб! Даже генералов, арестованных по пятьдесят восьмой статье. Ты понимаешь, что это для тебя значит? Я могу вернуть тебе жизнь.

— Брехня!

— Сам блять почитай если не веришь! — Демьяненко бросил бумагу на стол. — Это твой шанс начать всё заново!

И тут в квартиру вбежали двое милиционеров, ворвались на кухню, но Демьяненко остановил их рукой, молча. Милиционеры встали в проходе как вкопанные.

— Тебя восстановят в звании! — Вновь начал говорить генерал. — Ты сразишься с ордой во имя СКГ и будешь на всегда оправдан! На всегда! Продолжишь свою карьеру, жизнь, брак!

Степан не хотел в это верить. Он хотел выстрелить этой мрази в лицо, он не мог, не хотел верить его словам. Но он взял листок и начал читать!

Всё было правдой. Это было официально. С подписями членов совета и всеми нужными печатями.

Но он ведь должен его убить! Отомстить! Должен ли? Когда всё так обернулось? Он пойдёт на фронт, и его жена перестанет жить в той лачуге и плевать умрёт он, или выживет, зато она будет счастлива.

— Я понимаю, как ты зол. Я тоже был зол, когда ты убил моего брата. Может он был предателем и не самым лучшим человеком, но он был моим братом. У тебя есть полное право пристрелить меня. Но сейчас наша страна, всё человечество стоит на пороге гибели и рабства. И спасти страну, и всех людей сейчас важнее чем месть, даже если она полностью оправдана.

Степан закрыл глаза. Его рука дрогнула и револьвер упал на фарфор.

Милиционеры подбежали к нему. Скрутили и надели наручники. Увели из генеральской квартиры.

Глава 11: Все на фронт!

Степан сидел в одиночной камере, на полу. Голова его была опущена и не было сил её поднять.

Так

сидел он уже сутки. Почти не ел и не спал. И уже потерял всякую надежду. Демьяненко обдурил его как последнего дебила.

Скоро к нему придут и расстреляют. В это он больше верил, чем в тот документ. Теперь это было так. Пелена сошла с его глаз. Разум отчистился от гнева, и он понял, как ошибся.

Демьяненко был в его руках. Нужно было лишь нажать на курок и всё было бы кончено. Больше такого шанса у него не будет. И не видать Ольге счастья.

За дверью послышались шаги. Звон ключей. Клацанье замка.

Дверь открылась и в камеру, неожиданно вошёл Демьяненко. Собственной персоной. В форме. Стоящий прямо, как доска. Держа руки за спиной.

— Прости что так долго. Пришлось помучаться с документацией.

Если сказать, что Степан удивился, то это значит ничего не сказать. Он встал, опираясь о стену и не прекращая смотреть на Демьяненко.

— Пошли. — Сказал генерал и вышел из помещения.

Степан не сразу пошёл. Ему казалось, что он спит, что это галлюцинации.

— Ты идёшь? — Спросил Демьяненко в проходе.

— Иду. — Ответил Степан и действительно пошёл.

Наручники на него не надели. Повели через главное здание милиции вот так вот. С ним шёл только генерал, да пара солдат.

— Какого чёрта происходит? — Спросил Степан, ещё не прекращая удивляться.

— Мы ведём тебя кушать. Потом в ванну и на стрижку.

— Чего? Я не… понимаю.

Генерал взглянул на него как на дурачка.

— Мы же с тобой договаривались, помнишь? Ты больше не преступник, а солдат красной армии.

Степан не смог выдавить из себя ни слова.

— Потом объясню. Сейчас тебе нужно поесть.

Они вошли на кухню. В этом обширном помещении был накрыт всего один стол. Причём хорошей скатертью. А каша с тушёнкой лежала в нормальной тарелке, а не в жестянке. И ложка приличная, с узором.

— Садись. — Совсем не приказным тоном сказал генерал.

Степан сел и тут же начал есть. Откусывать хлеб большими кусками. Пихать в рот кашу переполненными ложками.

Демьяненко сел на против и стал наблюдать за процессом поедания пищи. Такой аппетит, он не видел с тех пор как был младшим офицером.

— Добавки принесите товарищу! — Крикнул генерал в сторону кухни.

В ту же секунду там зашумела посуда. Прибежал толстый повар и наложил Степану каши горочкой.

— А компотик где? — Спросил Демьяненко. — Почему товарищу не подан компот?

Повар перепугался, закивал головой и побежал обратно. Вернулся он с пятилитровой банкой компота и кружками. Налил он прекрасного напитка и Степану, и генералу, а потом снова удалился, чтобы глаза не мозолить.

Степан выпел пол кружки. Демьяненко сделал мизерный глоток. Судя по его лицу компот ему не понравился. А вот Степану он казался отличнейшим, лучшим в мире.

— Наедайся, наедайся. Тебе это нужно. Такой худой стал. — Сказал Демьяненко.

А Степан его не слушал. Всё ел и ел, пока тарелка была им не облизана.