Террариум черепах
Шрифт:
родителей. При этом: живёт в доме на колёсах на сущие
гроши, которые зарабатывает в парках, рисуя портреты
людей, и периодически берёт денег у брата. Ни черта тут
заурядного.
Володя усмехается.
– Хочешь узнать, как я докатился до такой жизни? -
насмешливо интересуется он.
– Ну, было бы неплохо.
Он неожиданно прерывается, кладёт карандаш в
подставку мольберта, садится рядом на кровать, откидывается
спиной
– ЕГЭ сдал без троек, но то больше заслуга зубрёжки
и шпор. В университет я поступил с большим трудом.
Учился тоже спустя рукава. Вообще всегда был раздолбаем
ещё тем. Так я ни черта и не делал, бухал, гулял,
развлекался, пока не осознал, что вот-вот сессия, а я ни
хрена не знаю. У нас в группе была девчонка. Маша.
Машенька… - он произнёс это с щемящей тоской и нежностью, но потом невозмутимо добавил: - Её все так
называли. Маша была лучшей в группе. Училась прилежно,
никогда не пропускала пары. Ну я и обратился к ней за
помощью, чтоб она подтянула меня перед экзаменом. Так
мы с Машей и подружились. А потом закрутилось, и…
Я сглатываю.
– А что случилось потом?
– Потом… Я уже говорил, я был ещё тем раздолбаем.
Пил всё время. Вечеринки, попойки… Маша, разумеется,
была против, она вообще всегда была до жути правильной.
Так два года прошло. Ну, вот в очередной раз, когда я
набухался, мы с ней крупно поругались и она ушла. Как
оказалось, навсегда.
Я резко сажусь на кровати и смотрю на него.
– И… вы расстались? - шепчу я.
– Да. Расстались.
– А… из университета ты почему ушёл?
– Не мог её видеть, вот и ушёл. Из-за этого с отцом
поругался, из дома ушёл… Глупо всё получилось, я же…
любил её.
Я, с трудом проговаривая слова не слушающимся
голосом, спрашиваю:
– А сейчас любишь?
– Не знаю. Может, и люблю.
Мне захотелось завыть от отчаяния. Не просто
поплакать, поистерить. А завыть, как раненое животное.
– Почему же ты не попытался помириться с ней? -
хрипло спрашиваю я.
– Да гордый был. Дурак.
Маме пришлось сказать, что я слишком долго
засиделась у Ирки. К счастью, она поехала к кому-то в
гости, поэтому я спокойно пошла к Олегу.
Открыв дверь, она ни слова не сказала, сложила руки
на груди, привалившись к дверному косяку, и выжидательно
уставилась на меня.
– Твой муж дома? - спрашиваю.
Белла неодобрительно поджимает губы.
– Последнее время меня немного настораживает твой
странный интерес к братьям
к старшему.
Я вздыхаю. Опять она не о том думает.
– Так что?
– Он ещё на работе. Где-то через полчаса будет.
– Разрешишь войти?
Белла кивает и освобождает для меня дверной проём.
Трёхкомнатная квартира, выполненная в бежевых тёмно- и
светло- коричневых тонах представляет собой… Ну я не
знаю. Одни из тех зализанных, стерильных дорогущих
хоромов, которые вы имели возможность лицезреть в
глянцевых журналах или передачах про дома звёзд.
Мы с Беллой заходим на кухню. Ну надо же, тоже
бежевая! Все будто помешались на этом цвете.
Я сажусь за большой круглый стол из тёмного дерева.
– Ну и что тебе надо на этот раз? - спрашивает она
и разливает по маленьким чашечкам чай.
Я нервно тереблю молнию своей коричневой кофты.
– Я тут недавно кое-что узнала… о Художнике. И мне
нужна помощь Олега.
– В чём?
– Мне нужно кое-что у него узнать.
– Я думала, ты уже кое-что узнала.
Я закатываю глаза.
– Ты не против, если я покурю?
– Против.
– Хорошо, - отвечаю я и достаю из кармана зажигалку
и пачку сигарет, беру одну и закуриваю.
Белла неодобрительно качает головой, включает вытяжку,
ставит чашки на стол и садится рядом.
– Слушай, расслабься. Не собираюсь я у тебя мужа
уводить.
– Уж поверь, я в тебе я конкурентки точно не вижу.
– И правильно делаешь.
Белла, видимо, удивившись, что я не стала язвить или
пререкаться, и заметив, что я нервничаю, осторожно говорит:
– Не водилась бы ты с ним.
Я снова закатываю глаза.
– Мне каждый второй это советует. Я всё не могу
понять, что с ним не так? Он что, людей убивает или
детей насилует?
– Да нет… Просто, ну, не тот он человек. Даже этот
твой Макс был и то лучше. Хотя, подлец, конечно, ещё
тот.
Я изумлённо вскидываю брови.
– Откуда ты знаешь про Макса?
– Я с первого дня знала, что я, слепая, что ли.
– И никому не сказала?
– Я предпочитаю, чтобы чужие тайны оставались тайнами.
– Макс мне не нужен.
– Конечно, уж лучше разгильдяй и пьяница.
– Ну так это мой тип, - усмехаюсь я и глубоко
затягиваюсь.
– Беллочка, я дома, - доносится из коридора.
Я закатываю глаза.
– У-у, у вас прямо идиллия.
Олег заходит в кухню и приподнимает брови,